– И меня бы не пытались сожрать! Так ты намекаешь, что я грязнуха и сую нос куда не следует? Если бы я это специально делала… – насупилась я, насколько это было возможно на этом диком ветру.

– Что у тебя в голове?! Тебя просто отвозят домой, а ты свои комплексы показываешь.

– Хватит ржать надо мной! – совсем надулась я.

– А если про коня расскажу, принцесса смилостивится?

Я поёжилась от вкрадчивости интонации, но то диво дивное, что нас везло, и моя любовь к животным… Я осторожно коснулась жёсткой гривы, что нещадно хлестала руки.

«Принцесса, блин, в драной рубахе и мокрых штанах. И штаны-то я тоже не специально, точнее, не я и не в том смысле… Да ёшкин кот!»

– Сначала про себя расскажи, – пробурчала я, заодно продумывая, как завтра будем смотреть с Анной друг другу в глаза при оплате еды и ночёвки. Начало доходить, почему трактирщик настоятельно просил Свата не расстраивать её.

– Нечего рассказывать. Стих ещё разок сама себе прочти! – маньяк совсем не по-маньячески вздохнул, поднял коня выше, тот «поскакал» быстрее, а я попыталась тихонько нагнуться в сторону, чтобы рассмотреть и понять, это животное или всё-таки механизм. Всадник вежливо покашлял. – Сейчас я расскажу кое-что другое. Любишь разыгрывать придурков?

– Какая плавная смена темы! Ясно, ты хочешь использовать меня для какой-то своей забавы, – разочарованно покачала я головой. Он хмыкнул и продолжил рассказ, в то время как мы начали выписывать восьмёрки. При каждом мало-мальски резком повороте мои лёгкие, сердце и прочие внутренности вновь словно проваливались.

– Держи, ты же хочешь сама порулить.

Пребывая в растерянности, я автоматически приняла из чёрных с железными клёпками перчаток управление. Легонько потянула вправо, и конь, кося на меня горящим красным глазом и обдавая ноги паром из ноздрей, согласился повернуть.

– Как ты поняла, я весьма догадлив. И хорош собой. И скромен. И с чувством юмора.

– Да-да, конечно.

«С психами лучше соглашаться…»

Пока он говорил мне на ухо, чтобы звуки не унесло ветром, я осторожно закладывала большие повороты. Потом руки у меня окончательно задубели, и я вернула бразды хозяину.

– Вот такая у меня идейка, считай, отблагодаришь меня таким образом, и я отстал.

– И ты отстал? – с надеждой обернулась я. Тяжкий вздох был ответом, и мы сделали мёртвую петлю. Я чудом сдержалась и не стала материться, чтобы не провоцировать этого пародиста кощеева ещё больше насмехаться надо мной.

В контраст элементам пилотажа мы тихо и осторожно приземлились во дворе. Каким же стоячим казался воздух после полёта, даже спёртым!

– Моё имя ты знаешь – ребята то и дело орали его друг другу и мне, когда спрашивали, что буду есть. А как тебя звать? – монотонно пробурчала я.

– Тебе интересно? – оживлённо спросил маньяк.

– В каком смысле – «интересно»? Мне не кажется, что ты местным таксистом, то есть ямщиком подрабатываешь, всех на чуде-юде своём обалденном катаешь. И, тем более, порулить даёшь.

Он усмехнулся, хотел пошутить и что-то дурацкое ответить, но вдруг сделался серьёзным, осторожно обхватил своими длинными ладонями моё лицо. Оно, круглое и до ужаса простое в сравнении со всем этим пафосом, утонуло в них.

«Что за… Никто себе такого ещё не позволял!»

– Отман, – просто и задумчиво сказал он. – Я ещё приду…

– Н-не, мы же договорились… Ты обещал отстать!

– Ах да, точно. Скажешь спасибо, если подействует! – едва коснувшись коня, он вдруг уже был на нём и уже далеко.

– Что значит «если»? – задала я вопрос в темноту. – И за что спасибо?

«Ничего себе, ускорение! Чёрт с тобой, сделаю бессмысленную ерунду твою».