Потерпели фиаско и его попытки издаться. Без связей, без людей, способных замолвить за тебя словечко в редакциях, соваться в крупные издательства оказалось бессмысленно. Они просто не обращали внимания на молодых писателей вроде Дениса, предпочитая осваивать откровенно коммерческие проекты и переиздавать классику. Ну а мелкие издательства не хотели связываться по другой причине: в затее издавать никому не известного автора из провинции им виделись лишь серьёзные финансовые риски, идти на которые они не были готовы. Этих издателей можно было понять, только легче от этого Денису не становилось. Его не печатали.

Кое-как он издал сборник рассказов на собственные деньги, сэкономленные за два с половиной года житья в Петербурге. Но серьёзных литературных дивидендов это ему не принесло. Полтора десятка читателей из числа знакомых и друзей – нет, не о такой аудитории мечтал Денис. Все надежды на признание и литературную славу разбились о неприступные скалы реальности, в которой приветствовались только откровенные фрики или махровые конъюнктурщики. Денис махнул рукой на писательство.

Однако обида засела глубоко внутри. И вскоре родился план.

Ты можешь жить в уродливой и убогой действительности, принимая её такой, какая она есть, думая, что не в твоих силах что-то изменить. И не пытаясь что-то менять… Так ведь и делает большинство. Поэтому, собственно, действительность и остаётся уродливой и убогой, не меняясь к лучшему.

А можешь попытаться что-то ей противопоставить… Объявить войну, если хочешь, вступить в конфронтацию. Показать, что тоже не пальцем делан. Что ты – не тварь дрожащая, а тот, кому дано право…

Денис выбрал второй вариант. В его голове созрел план мести. Мести миру литературных снобов и словоблудов, из-за которых, согласно глубокому убеждению Дениса, литература и оказалась в итоге никому не нужна, выброшена на периферию общественных интересов, из-за которых литературе в конечном счёте была уготована лишь смерть. Денис же знал, как снова принести в литературу Угрозу.

Угрозу, которую она утратила…

И сегодня он это сделает…

Денис нервно коснулся рюкзака, пощупал сквозь материю его содержимое. Пластиковые бутылки со смертоносным содержимым. Ощущая пальцами их округлые формы, Денис преисполнился спокойствия. Он это сделает. Он заставит относиться к литературе по-новому…

Наконец приехали. Денис рассчитался, поблагодарил водителя за поездку и выбрался из автомобиля. Уверенным движением закинул рюкзак за спину. Огляделся по сторонам.

Он стоял на набережной канала Грибоедова, в самом сердце исторического Петербурга. Здесь неподалёку сегодня вечером должна была состояться литературная дискуссия, в которой планировала принять участие целая плеяда именитых литераторов. Тех, кто задавал курс кораблю современной отечественной литературы. Тех, кто, по мнению Дениса, вёл его подобно печально известному «Титанику» навстречу айсбергу. Тех, кто своими лицемерием, снобизмом и банальной ограниченностью был повинен в том, что этот корабль однажды пойдёт ко дну…

На это сборище он и держал свой путь.

Неторопливым шагом Денис добрался до расположенного в старинном особняке культурного центра, где должно было пройти мероприятие. Выкурил по пути сигарету, полюбовался красивым весенним вечером, полным розоватых и сиреневых оттенков. Своим последним вечером…

Затем вошёл в здание культурного центра. Он знал, что на входе не будет никаких охранников и рамок металлоискателей – ничего такого, деятели культуры – кому они нужны? Хотя, если подумать, именно эти люди и были сегодня ответственны за то, что мир медленно катится в пропасть… Не политики, не святоши, не дельцы и воротилы бизнеса. Вначале было Слово. С гибелью Слова начал умирать и мир. Впрочем, может, так и было задумано…