– Ну так что, Роуз, будете подавать документы Эммы Кью? – допытывался Эдгар.

– Кто знает… – Роуз живо представила себе: несколько лет инновационной педагогики, учебы в маленьких классных комнатах, приемная комиссия Барнард-колледжа[6] одобрительно квохчет. – Посмотрим.

– А ты, Тесса? Будешь пробовать поступить?

Это спросила Блэки. Сестра Кева наклонилась над тарелкой и смотрела на дочь Лорен не то чтобы совсем дружелюбно.

У Тессы был занят рот, поэтому она подняла палец, прося подождать.

– Я не слишком-то одаренная, – пробормотала она, как только проглотила свой кусок.

– Я вижу, что ты способная девушка, – заметил Эдгар. Взгляд его скользнул по глубокому вырезу ее декольтированного платья из зеленого бархата или велюра. Тесса сама придумала и сшила эту модель. – У каждого человека есть талант.

Тесса наморщила лоб.

– Ну… я люблю рисовать.

– Вот как? – заинтересовался глава клана Зелларов. – И что же ты любишь рисовать, милая? Пейзажи или что-то такое?

– В основном модную одежду, костюмы. – Она убрала прядку волос за ухо. – Иногда обувь.

– У Тессы поразительное чувство стиля, – вставила Азра, сидевшая через четыре стула от нее. – Тесса, скажи, что ты мне недавно говорила. В «Расцвети». – Азра оглядела присутствующих. – Тесса теперь работает в моем магазине.

Девушка поерзала на стуле, вверх по ее шее начал подниматься румянец. Гости за столом молчали, всем было любопытно послушать завязавшийся разговор. Роуз глянула на Саманту. Та уже начала быстро моргать: верный признак того, что она теряет терпение (будет не комильфо, если звездой вечеринки Зелларов на День благодарения станет посторонний человек, а тем более такой трудный подросток, как Тесса Фрай).

– Ты сказала, что для тебя умение одеваться – это вид искусства, – подбадривала Азра. – Как живопись или скульптура, так ведь? Но вместо камня или холста ты работаешь с людьми.

Тесса сидела, прижав салфетку к губам. Теперь она начала крутить салфетку в пальцах.

– Ну… – девушка посмотрела на Эдгара, – это достаточно сложно объяснить. Иногда я вижу форму лица и ну в точности знаю, какая одежда идеально подойдет к таким щекам и стрижке. Или знаю, какие цвета в одежде будут подчеркивать цвет глаз или оттенок кожи. А еще я много думаю о тканях. Ну, о текстуре и плотности, о том, как она драпируется.

Или, например, я смотрю на ткань и в точности знаю, с каким звуком будут тереться друг о друга штанины при ходьбе, если сшить из этой ткани брюки. Чувствую звучание ткани. Помню, у папы был рабочий плащ, он его постоянно носил, когда я была маленькой. Плащ был из плотной смесовой ткани из хлопка и шерсти, и…

– И кто же этот счастливец, твой папа? – Эдгар оглядел лица сидящих за столом, полагая, что один из мужчин, не принадлежащих к клану, и есть отец Тессы.

– Он умер, – сказала девушка.

– Боже мой, – Эдгар выглядел ошеломленным. – Извини, милая.

– Ничего, – откликнулась Тесса и продолжила, чуть осмелев: – В общем, такую ткань я с тех пор не видела. Когда я проводила ногтем по этому плащу, получался красивый звенящий звук. Я все думаю, вот бы мне найти немного такой ткани и сшить из нее что-нибудь. Я бы снова услышала этот звук… Глупо, конечно, но все же…

Не сводя глаз с отца Кева, Тесса насадила кусочек индейки на вилку, медленно прожевала.

– На мой взгляд, ты весьма одаренная девушка. – Эдгар протянул руку над тарелкой Блэки, чтобы похлопать Тессу по руке. – Такое богатое воображение!

– Спасибо, – сказала Тесса, снова берясь за вилку. – После ужина я могу показать вам свои наброски, если хотите.

И тут…

– Слушай, Тесса, – резко пролаяла Лорен с другого края стола. – Сначала посмотрим, сможешь ли ты одиннадцатый класс закончить. Это уже будет победа.