– Если тебя так интересуют мотоциклы, то вон за той дверью, – он указал на темный угол, – да-да, там, еще один стоит. На нем пыли побольше будет. И хватит мне кости перемывать, может, выпьем?

Хромой не хотел оказывать рыжему радушный прием, но было в этом мальчишке что-то до боли знакомое, уж очень парень напоминал самого Хромого, только на пару десятков лет младше. К тому же ради памяти Беркута стоило потерпеть самодовольного засранца. С этими мыслями Хромой откупорил бутылку.

– Можно и выпить. Говоришь, байк за этой дверью?

– Где-то там.

Парень откинул коробки и подергал ручку.

– Ее заклинивает, – пояснил Хромой.

С третьей попытки дверь с треском распахнулась.

– Старик, – протянул Призрак, увидев мотоцикл. – Да ты издеваешься, он же уже сгнил давно.

– Масло заменить и будет как новый. И да, виски нет, есть только ром. Ну как ром… Его бюджетный вариант.

– Да плевать.

По всему было видно, что Призраку действительно плевать и на ногу, и на выпивку и даже на самого хозяина гаража. Единственное, что сейчас его занимало – старый, дряхлый, заржавевший байк.

– Многие на него заглядывались в свое время, – прокомментировал Хромой.

– Сузуки? – спросил Призрак.

– Сузуки бандит. Хотя от него изначального мало что осталось.

Призрак присел, проводя рукой по коричневым от времени и ржавчины деталям.

– Это невероятно, его геометрию полностью изменили. Здесь же переварено абсолютно все.

– Да-да-да, – быстро перебил Хромой. – Детище Франкенштейна и демонов из ада в одном флаконе.

– Это же не твой мотоцикл, – резко обернулся Призрак.

– Моего хорошего друга.

– И сколько времени у него ушло на такое чудо?

– Три или четыре года, – безразлично ответил Хромой. – Он все никак не мог его закончить, постоянно говорил, что бандит – намного больше, чем просто байк, его создатели – кретины, а внутри типа заперта идея вечного движения. Движения, которое невозможно остановить и обуздать. И он никак не может показать этого зверя.

– Твой друг был гением.

– Хельмут был идиотом, – выпалил Хромой. – Гнался за какой-то херней, сам придумывал себе законы, которым все должны были подчиняться. Он не делал, он вечно искал вдохновение, мог вскочить в четыре утра и начать эскиз нового аппарата, через час все выбрасывал, а потом пропадал на месяц. И ему все само шло в руки, ты даже не представляешь, каким, черт побери, он был везунчиком. Ему даже усилий прилагать не приходилось, вокруг него все бегали и обхаживали со всех сторон. Пока мы выгрызали свою дорогу, он получал все просто так.

Призрак усмехнулся:

– И все же ему удалось показать свое вечное движение, а теперь этот зверь заперт в клетке.

– Закрой дверь с этим старым железом, оно все равно больше никогда не поедет. Хельмут слишком много взял на себя, надел корону и решил, что ему все можно. Не понимаю, что вы все в нем нашли.

– Мы же говорим о мотоцикле? – открыто смеялся Призрак.

– Груда железа, – ответил Хромой.

– А Хельмут?

– А Хельмут, – Хромой задумался. – Он был моим лучшим другом. Моим братом, ради которого я готов был на все. Теперь хватит. Мне нужна совершенно другая история. Это все еще мой дом, и это ты пришел ко мне, поэтому рассказывай, что случилось с Беркутом?

Призрак сел на покосившееся кресло и повертел в руках кружку. Делиться историей он не спешил, но и скрывать не собирался. Просто тянул время, накаляя обстановку. Про себя Хромой отметил, что такая манера игры ему не в новинку, но необыкновенное для такого времени и возраста спокойствие парня все-таки поражало.

– Так что произошло? – подыграл Хромой, заговорив первым.

Призрак начал издалека: