– Кто это?

– Дарио Трэверс. Я просто хочу понять, что случилось там на самом деле. Такой опытный альпинист, как Пьер, не мог оступиться.

Сесили опустила взгляд и обнаружила, что Ален с силой сжимает перила. И поняла, что нужно сделать. Она буквально услышала, как Джеймс – профессиональный горный журналист – орет, чтобы она задавала вопросы. Он бы уже вовсю тут вынюхивал, давил бы на Алена, вытягивал бы из него подробности той подозрительной смерти. Однако под тенью Манаслу Сесили почему-то не могла избавиться от страха, который холодным комом лежал у нее в животе. Смерть подкрадывалась и к самым опытным альпинистам. А она – новичок, и ей не хочется задавать вопросы. Ей надо держаться за мысль, что все будет хорошо.

И все же она должна делать свою работу. Вдруг это поможет отвлечься от грядущих опасностей?

Сесили проглотила свой страх.

– Ален, не знаю, помнишь ли ты, как я вчера говорила… в общем, я работаю на журнал «Дикая природа», освещаю историю Чарльза… Пьер не должен быть забыт, и если с ним действительно что-то случилось, я хочу, чтобы об этом узнали. Ты готов ответить еще на несколько вопросов?

Даже если смерть Пьера стала результатом трагической случайности, рассказ Алена можно вставить в статью о Чарльзе. Это поможет объяснить, что заставляет людей штурмовать эти высоченные вершины. Рассказать о риске и самопожертвовании. О жизнях, потерянных в погоне за целью, которая вела человека на протяжении всего его жизненного пути. Подготовить фон для описания достижений Чарльза.

– Ты журналистка?

– Не беспокойся, я не буду использовать то, что ты сейчас рассказал. Но мы же можем сделать официальное интервью?

После напряженного молчания Ален кивнул:

– Приходи в базовый лагерь «Высотного экстрима», и мы поговорим нормально. У меня есть еще фотографии Пьера; может, они тебе пригодятся?

– Конечно. С Чарльзом я буду говорить только после вершины, так что у меня масса времени, которое можно посвятить твоему другу.

– В каком смысле «после вершины»? – Ален потер заросший щетиной подбородок.

– Он поставил условие, что даст мне интервью только после того, как я достигну вершины.

Француз нахмурился.

– Послушай, я не руководитель твоей группы, и я точно не так силен, как Чарльз. Но мне все это не нравится. Нельзя давить на человека, чтобы он дошел до вершины. Восхождение на гору, особенно на такие гигантские пики, – это одно из тяжелейших испытаний для человеческого организма.

– Ты думаешь, у меня не получится?

Ален помотал головой:

– Дело не в этом. – Он накрыл ее руку своей. – Просто… гора всегда будет здесь. Не рискуй больше необходимого ради вершины.

– И ради истории.

Он вгляделся в ее лицо. Возможно, ее отчаяние уже пробивалось на поверхность.

Звон кастрюль и сковородок разрушил установившуюся между ними связь.

– Завтрак, ребята! – закричал Дуг.

– Я пойду. – Сесили оглянулась на гору. Теперь вершина была полностью скрыта под плотным слоем облаков. Девушка заморгала – уж больно быстро произошла перемена. – Прими мои соболезнования. Надеюсь, ты получишь ответы.

– Я тоже, – сказал Ален и добавил тише: – Будь осторожна.

– И ты тоже.

В столовой Грант, Зак и Мингма уже сидели за одним из длинных деревянных столов. Остальные группы рассредоточились по залу; воздух был наполнен гулом разных языков и диалектов. У каждого была своя причина, чтобы стремиться дойти до вершины. У каждого была своя история.

Элиз появилась из кухни, расположенной в конце зала. Одной рукой она обнимала Шаши, в другой несла большой бидон с кипятком, который поставила на стол их группы.

Единственное свободное место за столом было рядом с Грантом. Судя по его виду, тот второй день подряд мучился похмельем и сейчас закрывал лицо, низко натянув бейсболку.