По моим прикидкам до платформы, где пережидали ночь два завра и группа адептов под предводительством господина Бушующего, было где-то около трех часов лету. Такое расстояние не проблема для взрослого завра, но меня тревожило состояние Мясника. Он так мало летал из-за своей затяжной депрессии и обострения сволочизма, что даже настолько несерьезный перелет мог стать для него настоящим испытанием.

Мясник внезапно дернулся, поднял голову и возмущенно рявкнул на кусок звездного неба. Небо рявкнуло в ответ, а после спикировало вниз, вынудив звездокрыла сделать резкую петлю, уходя от неожиданной атаки сородича.

– Гр-р-ра! – проревел Мясник, и тут же темнота ночи откликнулась насмешливым порыкиванием, отчетливо смахивающим на заливистый женский смех.

Я повернулась и сощурилась, высматривая темный силуэт на фоне черного неба. На параллельный курс с нами пристроилась небольшая драконица и синхронизировала взмахи крыльев так, чтобы не задевать летящего собрата.

После гибели Тьмы и Кракена среди звездокрылов осталось всего три взрослых самочки: Убийца, Душегубка и Смертушка. Но кто конкретно пустился за нами в погоню, определить на таком большом расстоянии я не смогла.

Зато смогла присмотреться и обнаружить в седле женскую фигурку в черном комбинезоне родного факультета.

– Госпожа Магни?! – ахнула я, и тотчас в ухе щелкнул и заработал наушник.

«А ты кого ждала? Деда Мороза на оленьей упряжке?»

– Кого? – я озадаченно захлопала глазами.

«Не бери в голову, – отмахнулась декан факультета звездокрылов. – И вот еще что… Сделай одолжение, когда в следующий раз надумаешь творить глупости, все-таки найди меня».

«Да уж, вас, неуловимый декан, еще пойди попробуй найди», – подумала я про себя, припомнив все безуспешные попытки за один только этот вечер, но вслух спросила иное:

– Вы… Вы тоже злитесь, что я улетела без разрешения?

«Злюсь?! По-твоему, мне что, делать нечего? – В голосе женщины послышался смех. – Адриана, хреновая судьба многих людей – это всего лишь следствие когда-то не сделанного ими выбора. Ты свой путь выбрала в тот день, когда сбежала из дома и поступила в академию на острове мертвых. Все, что осталось дальше, – это набраться смелости, чтобы пройти по нему до конца».

Я еще раз с благодарностью глянула на маленькую, с виду такую хрупкую фигурку женщины на спине летящего параллельно с Мясником завра и поразилась масштабу этой потрясающей дорал-кай.

В детстве, всякий раз, когда я сталкивалась с несправедливостью и жестокостью мира взрослых, то мама утешала меня одной-единственной фразой: «Один в поле не воин». И я верила ей. Верила всем сердцем и искала «своих». Тех самых, кто так же, как и я, будут видеть несправедливость и поступать (ну или хотя бы стараться поступать) правильно.

«Что может сделать один человек? Ничего», – уверяла Гардарика Нэш, пробиваясь к вершинам политического олимпа.

«Что может сделать один человек? Все», – не сомневалась Эрика Магни, продолжая просто жить и работать.

Переполненная чувством невероятной благодарности, я открыла было рот, чтобы высказать декану факультета звездокрылов все то, что уже давно хотела сказать, но та меня опередила.

«Готовься, Нэш, – раздался в ухе ее голос. – По моей команде. Раз… Два… Три… Лови».

Я не успела ни спросить, ни сообразить, ни поспорить, а идущий параллельным курсом завр резко крутанулся, выставив крыло вверх, и в нашу сторону полетела бомба замедленного действия.

Благодарить госпожу Магни резко расхотелось.

– Уи-и-и! – радостно пищала «бомба», прижимая к груди свою поклажу. В одной лапе авоська с дынькой, в другой – черный кейс.