Да, иногда, стала сомневаться. Особенно в последнее время. Он стал неоднократно и необоснованно груб и резок, очень ревнив и подозрителен. По привычке винила себя, но сделать ничего не могла. Уж так вышло, что спустя год замужества она расцвела. Счастьем залечились былые раны и болячки. Её женское тело напиталось силой, теплотой и заботой. Она, и правда, стала красавицей. Стала часто ловить на себе мужские взгляды, но никогда никому не давала повода зайти дальше. Да, и одевалась весьма скромно и серо, иногда даже чересчур. Свекровь смеялась и предлагала поменяться гардеробами. Но муж все равно ревновал. Поначалу, старался не подавать вида, но с трудом сдерживался. Выпивши, мог поднять руку, хотя не ударил ни разу. Стала часто представлять, что будет, если не совладает. Если ударит. Как быть? Как поступить? Уйти, остаться, терпеть, возмутиться или пожаловаться его родителям. Нет, не знала. Оттого боялась этого момента, больше чем боялась боли. Потому и закутывалась в серые шарфы и камуфляжи.

Да, он стал несчастен. И не только из-за ревности. Была и другая причина. Та, о которой она всё меньше и меньше хотела думать, но получалось, что думала о ней постоянно. И было страшно, что его несчастье кроилось в ней, а сделать она ничего не могла. Нельзя было переодеться или спрятаться от судьбы.

Аккуратно положила свое прелестное платье на кровать. Но только не сегодня. Нет, не в такой день. Отогнала прочь дурные мысли. Да, и как еще?! В этот счастливый день она решила обрадовать его, решила показать ему свою любовь, несмотря ни на что. Она отказалась верить, даже думать, о том, что его чувства угасли. О том, что он не тот человек, с которым она проживет всю жизнь. Нет. Он – её муж, её половина, её опора. Тем более, этот букет любимых ромашек. Что это, если не признание? Он страдает. Ему стыдно. Переживает и, наверняка, борется со своими внутренними демонами. Но, кто из нас не без греха? Точно решила, что вечером будет в новом. Пусть и ненадолго, все же, сегодня в ночную смену. Но обязательно наденет для любимого. Вот только дождется с работы.

Загремел телефон. Заполнил тишину дома своим противным лепетом. Звонила свекровь. Напомнила в обед похлопотать о хозяйстве. Кабанчик, свинка и два десятка курочек. Небольшое подворье. Зато своё. Не уставала восхищаться всему в этом доме. Особенно его родителями. Их трудолюбием и человечностью. Все чаще хотела назвать их мама и папа, но стеснялась. Потому звала по имени и отчеству. Хозяйство у них было действительно небольшое, но вполне крепкое. Так ей казалось. Многие зимы незаметно пролетели именно благодаря домашним трудам. Да, и рассчитывать на заводскую зарплату не приходилось. Уж так приучен был местный человек: надеялся только на себя и на хороший урожай. Хотя трудились все исправно и не знали, что такое больничный лист или отпуск за свой счет. Ей иногда казалось, что, как и многие, вполне можно ничего не делать и получать те же деньги. Но какая-то невидимая сила была важнее её видимой лености. И она старалась трудиться честно. Хотя бы перед самой собой.

Вспомнила, когда впервые вошла в сарай. В этот новый для неё мир. Было ужасно страшно, но в то же время интересно. Свиньи тогда незнакомкой всполошились. Огромное животное с заплывшими от жира глазами принюхивалось к ней или к еде. Было не понятно. Ещё и жутко. Прекрасно знала, что они всеядные. И волне возможно, что для свиньи она и была едой. Пусть худой, костлявой, но все же молодой и свежей. Ведро запаренного комбикорма тянуло в сторону. Едва удерживала равновесие, чтобы не плюхнуться на пол. Сделала несколько шагов вперед к корыту, но кабан перегородил путь. Он все еще старательно обнюхивал незнакомку. Она тихо-тихо как можно ласковее стала умолять уступить ей дорогу. Намекнула на лакомство. Такое вкусное и полезное. Но тупое безмозглое животное с заплывшими от жира глазами не понимало её.