Придумает тоже. Еще бы алой лентой папку-сердце перевязал. Хотя я безумно ей рада и прижимаю к груди.

- Ну, на быка, Шибуев, ты точно не тянешь, - шутливо замечаю. - Так, максимум на голодного кота со вздыбленной шерстью. Кстати, очень симпатичного.

Неужели это я сказала? Андрею стоит поднять бровь и ожечь черным взглядом, как общее воспоминание тут же опаляет щеки и отражается замешательством в глазах. Слава богу, он отворачивается первым, чтобы с интересом взглянуть на неказистое здание с облупленным фасадом и бронированной дверью, на которой виднеется солидная надпись «Отдел опеки».

- Свет?

- Что?

- Значит, здесь и находится та самая школа родителей, без которой усыновление невозможно?

- Да. Если ты только не кровный родственник.

- Тогда пошли, чего стоим? Я всегда обожал учиться.

.

В кабинете несколько пар разного возраста и психолог. Пожалуй, среди всех мы самые молодые и, наверняка, поэтому вызываем у работницы опеки особый интерес. Женщина лет пятидесяти представляется Оксаной Владимировной и знакомит нас с понятием «Приемные родители». Называет всех кандидатами и предупреждает об ответственности перед законодательством в сфере защиты прав детей, оказавшихся на попечении у государства. Говорит о возможных проблемах и трудностях, с которыми сталкиваются родители в процессе воспитания приемного ребенка. О необходимых навыках общения в семье и сложном периоде адаптации. Об обязанностях и ответственности. Обо всем, о чем кандидатам еще предстоит познакомиться подробнее.

- Сколько вам лет, молодой человек? – строгий тон вопроса и женщина поворачивает голову в сторону Андрея, привлекая к нему внимание других кандидатов.

- Двадцать семь, - Шибуев отвечает спокойно, положив скрещенные в кистях руки на стол, а вот я напрягаюсь.

- Вы еще весьма молоды, молодой человек. Не рановато ли для такого важного в жизни решения?

- Нет. Оно вполне обдуманное и взвешенное, можете мне поверить, - и ведь ни капли сомнения в глазах. Ну и Шибуев.

- Разрешите узнать, кто в вашей семье инициатор усыновления?

- Разрешаю. Жена.

В этом месте все смотрят на меня, но я для себя уже давно все решила.

- Как я вижу, она тоже весьма молодая особа, а усыновление ребенка – это очень серьезный шаг. Необходимо быть людьми предельно уверенными не только в партнере, но и в своем решении. Давно вы женаты?

От этого допроса становится не по себе, но я понимаю, что его придется пройти, нравится он мне или нет.

- Недавно. Но знаем друг друга больше двадцати лет. Моя жена – моя первая любовь, и случилась она очень давно.

Господи, я застываю на месте, но смотрю на женщину прямо, с улыбкой на губах. Я не могу позволить своей коллеге, куда опытнее меня в профессии, усомниться в словах моего «мужа».

- Могу я узнать причину, побудившую вашу пару усыновить чужого ребенка? – спрашивает психолог и, честное слово, я бы и сама на ее месте хотела узнать ответ.

Стандартный вопрос, но Андрей так не считает.

- При всем моем уважении к вам, Оксана Владимировна, не думаю, что в вашей компетенции заставить нас озвучить эту причину при всех. Это очень личное.

Андрей улыбается женщине весьма обаятельно, но при этом держится удивительно по-мужски. Я и не замечаю, как впиваюсь в его колено пальцами, умоляя замолчать. Хорошо, что под столом-партой не видно. Черт, конечно, не в ее компетенции, всему есть границы, а вот решить выдать Андрею сертификат об окончании школы или не выдать – ей очень даже по силам.

Я чувствую, как на мою напряженную спину ложится рука Шибуева, успокаивая и поглаживая плечо.

- Но мы готовы обсудить ее с вами наедине. Правда, Света?