– Анна Ивановна, мы здесь не девицы на выбор. Есть внутренний вопрос врачебной этики, вам ли не знать.

– Да я-то знаю! Но этот Кравцов грозит написать жалобу главврачу и в Здравнадзор! Он какой-то там районный депутат. Стала бы я вас беспокоить!

– Хорошо, я посмотрю его, но мне нужна история болезни, анализы и снимки. И пока ни слова Гарькушину. Если понадобится, я с Сергеем Витальевичем сам поговорю.

– Андрей Павлович! У нас экстренная – двойное ножевое ранение в брюшную полость! Срочно в операционный блок!

– Как ты, Андрей? Устал?

Операция закончена, я снимаю маску, перчатки и споласкиваю руки в хирургическом умывальнике. Операция длилась три часа – мы все устали.

Рита стоит рядом и смотрит с интересом. Больного только что увезли в реанимационную палату, можно и расслабиться.

– Есть немного. Слава богу, конец рабочей смены. Сейчас домой.

– Как прошли выходные? Судя по тому, что ты меня второй день не замечаешь – хорошо?

Я замираю на мгновение, а затем пожимаю плечами.

– Да, отлично.

– Ну и кто она? Еще одна твоя победа, а? Доктор Шибуев?

Бровь приподнимается, и я поворачиваю голову к молодой женщине. Улыбаюсь краем рта, удивившись собственному ответу.

– Скорее уж поражение.

Рита замечает недвусмысленные следы на моей шее и с обиженным смешком сторонится.

– Что-то не похоже. И сколько лет твоему поражению? Восемнадцать-то хоть есть? Что она у тебя такая несдержанная!

– Не переживай, есть.

– И что, неужели зацепило, Андрюш?

– Как всегда. Прямо в сердце.

Рита смеется. Ну да, ей ли меня не знать.

– Так я тебе и поверила! – снова подступает ближе, задев бедром. Обещает игриво: – Ничего, придет время, и ты снова будешь мой. Я дождусь.

Она говорит это уверенно, и у меня чуть не срывается признание, что я женат.

Удивление удается скрыть, плеснув воду в лицо. Я вытираю руки бумажной салфеткой и бросаю ее в ведро. Оборачиваюсь, чтобы уйти.

– Ритуля, лучше проверь еще раз операционную и иди домой.

Ворота в детский дом закрыты. Высокий кирпичный забор скрывает от любопытных глаз внутренний двор, но я слышу из-за забора голоса детей и собачий лай. Нажимаю на кнопку домофона в надежде, что мне кто-нибудь, да ответит.

Отвечают не сразу, но динамик все же оживает:

– Здравствуйте. Вы что-то хотели, молодой человек? Это территория детского дома.

Ясно. Значит, здесь есть видеокамера. Я нахожу ее взглядом и улыбаюсь.

– Да, хотел. Мне нужна Светлана Шибуева – ваш сотрудник. Я могу ее увидеть?

Черт, я наверняка наглею, называя свою фамилию, однако у меня есть причины злиться. И пусть эта злость неявная… Я почему-то оказался не готов к тому, что за неделю с момента нашего расставания Светка ни разу мне не позвонит.

– Простите, но в нашем рабочем штате нет сотрудника с такой фамилией. Вы ошиблись.

– А я уверен, что есть, – настойчиво возражаю. – Отсюда мне хорошо видна ее машина. Возможно, вам фамилия Уфимцева о чем-нибудь скажет?

Мне не отвечают, но через минуту дверь в воротах все же открывается, и в просвете появляется немолодая женщина. Окидывает меня строгим взглядом.

– Возможно, и скажет. Но прежде могу я поинтересоваться, кто вы такой? И по какому вопросу хотите увидеть Светлану?

С признанием не возникает проблем, и это даже не кажется странным.

– Можете. Я ее муж. А увидеть хочу по личному вопросу.

В женщине борются два чувства – человеческое любопытство и профессионализм. Но, в конце концов, она разрешает мне войти.

– Наташа, это замечательно, что ты все-таки решилась написать письмо старшему брату и рассказать ему о своих успехах. Я уверена, для него это очень важно – получить весточку от младшей сестренки. Узнать, что у тебя все хорошо, что ты учишься и помнишь о нем. И рисунок твой мне нравится – какой красивый дом! Конечно, я с удовольствием помогу тебе отправить письмо, но ты вовсе не обязана его мне показывать.