«Три источника и три составные части…» – интересно, а все ли, послушно конспектировавшие эту работу, помнят последнее слово ее названия? «Марксизм» – вот оно, правда, не сразу и вспомнилось.

Летописцы переписывали ПВЛ, похоже, не слишком вдумываясь в содержание. Да и так ли важно для монаха-христианина, в каких отношениях меж собой были язычники, если все язычники для него «поганые» и жили «звериньским образом». Вот когда стала Русь христианской, тогда и началась ее история, а до того… какая разница?

И вообще, что мы знаем о Руси дохристианской, языческой? А ничего! Все сведения записаны и переданы потомкам христианами, а значит, просеяны сквозь частое сито, через которое только песок и просыпался, а алмазы остались. У Нестора куда больше рассуждений о разделении земель после Потопа между сыновьями Ноя и о проповедовании первых апостолов, чем о жизни на территории будущей Руси. Монах-христианин не захотел рассказывать о предках-язычниках ничего за те тысячелетия, которые они жили на территории будущей Руси. Не знал? Едва ли, просто не посчитал важным.

Но если бы только это…

Самого текста ПВЛ никто в глаза не видел, все только поздние (иногда очень поздние) списки (копии) этой летописи. Каждая летопись послушно начиналась с клона текста ПВЛ (ну прямо «Три источника и три составные части…»), и только потом следовало изложение более поздних событий. Копировали не буква в букву, но пересказывали, как хороший конспект. Естественно, переписывали вовсе не саму ПВЛ, а уже чью-то копию с нее. Представляете, как росла гора ошибок от копии к копии?

Можно бы, конечно, сопоставить эти копии, выбрав самые старые, и понять, где приврали. Но…

Самым древним известным списком считался Лаврентьевский, написанный якобы в 1377 году. Ценились также Троицкий, Ипатьевский и Радзивилловский списки. Есть еще много разных вариантов, но они более поздние. Лаврентьевский почему-то не был издан купившим его графом Мусиным-Пушкиным, а подарен императору Александру I, он и Троицкий подозрительно «благополучно» сгорели. Самые полные – Лаврентьевский и Радзивилловский. Радзивилловский был опубликован в виде факсимильного издания, не густо, но хоть что-то. Подлинник видели всего несколько человек.

Можно сколько угодно ругать или упрекать Носовского и Фоменко, попытавшихся перевернуть всю историю, но в их расследованиях есть рациональное зерно (и даже целый мешок таких зерен) – они применили математическую логику. И к изучению Радзивилловской летописи в том числе.

Конечно, исследовать пришлось по факсимильному изданию, то есть по снимкам, сделанным со списка, никто к самой рукописи столь «крамольных» личностей не допустил бы. Первое, на что математики обратили внимание, – нумерация листов арабскими цифрами, то есть присутствует двойная нумерация – церковнославянскими цифрами (буквенная) и арабскими. Историки объяснили это тем, что были утеряны два листа и сделана церковнославянская нумерация, а потом после переплета всей книги дополнена арабскими цифрами.

Даже если отвлечься от того, что обе нумерации «не заметили» перепутанных в конце летописи листов, все равно есть вопрос. Листы рукописи это не отдельная стопка бумаги формата А-4, а действительно большие листы, сложенные пополам, как в сшитых, а не клееных книгах. Несколько листов (их обычно от 4 до 10), вложенных один в другой, составляют тетрадь, несколько тетрадей – книгу.

Из этого следует простой вывод: количество листов в книге должно быть четным. Если, конечно, никакой не выдран из нее или, наоборот, не вклеен дополнительно.