Настало время решительных действий. Хитроумных военных операций с целью штурма холодного сердца кареглазого объекта наших смутно-эротических сновидений. Поскольку честно капитулировать это холодное сердце, судя по всему, не собиралось.

Первой выступила Верка. Мы как раз проходили мимо летней танцевальной площадки, когда она вдруг отцепилась от рукава Максима и дернулась в сторону. Я понадеялась было, что причина столь странного поведения – неожиданный приступ диареи. Но нет, все было хуже. Просто Верке вздумалось продемонстрировать свою точеную фигурку в танце. Она несколько минут покружилась под переливы аккордеона, и легкая газовая юбка красиво развевалась вокруг ее длинных ног. Я заметила, что Максим смотрит на Верку удивленно и восхищенно. Я должна, должна была срочно что-то предпринять.

И тут я увидела ее. Злополучную «тарзанку».

«Ну погодите у меня! – мстительно улыбнувшись, подумала я. – Прогарцевать под музыку каждая дура может. А вот сигануть головой вниз в пропасть – на такой подвиг способны лишь единицы. Я вам покажу, что я девушка особенная».

– Смотри, «тарзанка», – весело воскликнула я, отвлекая внимание Макса от выпендривающейся Верки.

– Что? – он сфокусировал на мне рассеянный взгляд. Как и большинство мужчин, он был падок на примитивные заигрывания. Ничего, сейчас он увидит, на что способны настоящие женщины ради любви.

– «Тарзанка», – с терпеливой улыбкой повторила я, – никогда не пробовал?

– Н-нет, – пожал плечами он, – мне кажется, это довольно опасно. А что, если веревка не выдержит?

Честно говоря, он озвучил мои мысли. Мне тоже всегда было интересно, часто ли проверяется стойкость веревки. В конце концов она же эластичная и может легко растянуться до такого состояния, что очередной участник развеселой игры в самоубийство и впрямь воткнется башкой в асфальт.

Но давать задний ход я не собиралась. Тем более что к нам вернулась порозовевшая от танцев Верка.

– Выдержит, – решительно выдохнула я, – хотя ты прав, этот аттракцион не для слабаков… Вер, может, прыгнем?

Она испуганно попятилась назад.

– Да нет. Я высоты боюсь.

Я презрительно фыркнула – мол, что с тебя вообще возьмешь! И уверенно соврала:

– А я люблю высоту! Мне кажется, что высота – это полет, это свобода. И вот сейчас у нас есть шанс подняться над головой толпы, над проблемами и мелочами.

– Ну да, а потом рухнуть в эту толпу с диким воплем, – хмыкнул Макс, – удовольствие еще то.

– Так прямо и скажи, что ты испугался! – подстегивала я.

Краем глаза я заметила, что Верка слегка помрачнела. Еще бы, теперь непостоянное, как майская погода, внимание самого желанного мальчика нашего курса было целиком и полностью приковано ко мне! Как я была собой довольна – ай да я! Я чувствовала себя почти роковой женщиной, решительной, смелой. Я бросила ему вызов, я предложила поединок.

– И потом, риск меня возбуждает, – понизив голос, добавила я. Меня, что называется, «повело», я сама стала пленницей созданного собою же образа.

– Да? – немного удивился он. – А ты это все к чему, Сань? Неужели и правда прыгнуть хочешь?

– Ну…

– Да ей слабо, – вякнула Верка.

Лучше бы она этого не говорила, корова рыжая. Я гордо выступила вперед:

– Конечно! Это мой любимый аттракцион.

– Ты и раньше пробовала? – Его удивление трансформировалось в замешательство.

– И неоднократно, – щелкнула пальцами я. – Итак, где тут конец очереди?

– Но на тебе же юбка, – прошипела Верка.

– Это меня не остановит, – подмигнула ей я.

И вот, оставив их топтаться у подножия вышки, я приобрела невероятно дорогой билет (о дура! На эти деньги можно было бы купить модные соломенные босоножки!) и храбро полезла вверх. К физическим нагрузкам я с детства равнодушна, и никаких милых спортивных увлечений у меня нет. Поэтому, взобравшись наконец на вожделенную вершину, я с трудом перевела дыхание. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица, в глазах потемнело.