- Прическу тебе клевую сделаем, я тебе могу куртец свой дать.

Я внимательно посмотрела на Катю. Размер одежды у нас был разный. Очень разный. У нее где-то сорок восьмой, у меня сорок второй.

- Сейчас модно оверсайз, - подтвердила она, когда уловила мой взгляд на себе. – Эх, ладно если что у Танюхи возьмем, она твоей комплекции.

- Я так понимаю, сопротивления бесполезны?

- Да Женька-Жменька, ты все правильно понимаешь.

10. Глава 9

Конечно, я мечтала играть. Мечтала репетировать и заниматься сутками напролет, пусть с Джексоном, пусть мне придется расплести косы и носить чужую куртку. Я понимала, что согласна на все.

Катя посадила меня перед зеркалом, достала маленькую, аккуратную шкатулочку, в которой были сложены заколки, резинки, банты, шпильки и еще куча всякой ерунды, которую можно нацепить на волосы.

- Так-с… Сейчас мы из тебя будем делать самую настоящую королеву.

- Можно я просто пойду с распущенными? – спросила я, когда в очередной раз взглянула на кучу заколок.

- Можно, только если осторожно.

На самой макушке она заплела мне колосок, а остальные волосы мягко ложились мне на плечи. Она нанесла немного пенки, где-то поправила лаком. Смотрелось стильно. Да, она права. Так намного лучше.

Катя возилась с моей новой прической и болтала без умолку. Она рассказывала о школе, о популярных девчонках, к которым себя не относила. Списывала все на лишний вес и любовь к бутербродам.

- Самая популярная девчонка в нашем классе это Арина Лебедева. Родаки у нее бизнесмены, а она девчонка так себе.

- А Джексон?

- А Джексон классный, - на ее лице засияла улыбка, в глазах блеснули искорки. - Отец у него американец, мать русская.

Я чуть не поперхнулась слюной.

- Как американец?

- Как, как! Не крути головой лучше, то криво получится, - она повернула мою голову обратно к зеркалу и снова схватила расческу.

Американец… Сразу вспомнилась мама и ее бойфренд. Я видела его однажды, когда мама приехала забирать свои вещи. Отец был на работе, я должна была быть в школе, но вернулась раньше, из-за того, что заболел трудовик. Я тихо сидела в комнате и слышала, как они разговаривали.

Это был высокий, темноволосый, говорящий с акцентом неприятный мне человек. Из-за него ушла мама, из-за него рухнула наша семья. Старалась не думать об этом, а тут как-то вспомнилось и настроение сразу в минус.

Когда я вернулась домой, отец продолжал возиться с бойлером.

- Руки у них из одного места растут! - он сидел на корточках, с гаечным ключом в руках и похоже разговаривал сам с собой. – О! Ты так быстро вернулась, - он поднял голову, лицо у него было красное, глаза злые. Похоже починить не получилось.

Я посмотрела на часы.

- В общем-то, прошло уже пару часов.

- Да? Я думаю, что-то есть захотелось. Провозился с этим куском металлолома, все без толку. А с тобой что-то не так, - он почесал затылок, прищурил один глаз.

- У меня новая прическа.

- Ясно. Ничего так. Пойдет.

- Пап, я хотела спросить, меня тут одноклассник пригласил позаниматься музыкой.

- Одноклассник? – отец встал в полный рост, расправил плечи, выдвинув вперед заметный живот. – Это случайно не тот паршивец, который разбил тебе очки?

- Нет, - я солгала. Я впервые солгала отцу. Да-да, это было в первый раз, потому что в основном и повода для вранья не было. Чувствовала я себя в этот момент мягко говоря: неловко. Словно успела примерить Катину куртку, у которой рукава в два раза длиннее, чем мои руки. Короче я чувствовала себя Пьеро в белом балахоне из сказки «Буратино».

- Завтра буду поздно. Мне нужно заниматься, - подвела итог нашего разговора.

- Поздно? Насколько поздно? – его брови поползли куда-то вверх. Он поставил руки в боки и нервно притопывая ногой в сером носке изумленно смотрел на меня.