Летали вьетнамцы – до того мелкие, что на сиденье кресла подкладывали кучу подушек (не спальных)

Выхожу из класса предполётной подготовки в курилку – там сидят четверо вьетнамцев в повседневной форме одежды, хотя у них в это время идут полеты.

– Чего не летаете? – спрашиваю.

Отвечают – А-а, спися-я-я-ли…

– Как, списали, за что?

– А-а, стлясьно!

– Как, где «стлясьно», в зоне, что ли?

– Не-е-е, в зоне не стлясьно, а вот на посадке – стлясьно!

Это называется – боязнь земли, в инструкции это было прописано как одна из причин взмывания. (вторая – несоразмерное приближению к земле взятие ручки на себя).

У нас, среди инструктёрской братии, коротко говорилось так: – кто ссыт, тот взмывает.

Хочу сделать необходимое предисловие к последующим далее текстам.

Они являют собой простое описание событий, происходивших когда-то со мной и моими однополчанами в стране «ВВС».

Написаны они для моих однокашников, и большинство имён, встречающихся в тексте, знакомо только выпускникам БВВАУЛ, и моим однополчанам.

Собственно, мотивом написания этих строк было стремление избежать очередного приступа беспамятства. Авиационная терминология и жаргон – стандартные для ВВС СССР периода 70 – 90 годов.

В целом, уровень повествования – курсанта второго курса, наивный и простецкий. Но я сознательно не стал писать «по-возрослому», в результате некоторым (очень немногим) нравится.

Итак :

1990 г. В одной газете прочитал, что летчики много получают, и надо бы урезать им зарплату. Родились возмущённые вирши.

«Диалоги о полетах»

или

«Разговор в кабине самолета с тем, кто в кабине самолета ни разу не был»

Я часто слышу: «Мол, подумаешь – пилот!
Что трудного у вас – сидячая работа!»
А я б такого умника с собою взял в полет
И прокатил на полных оборотах
«Вы соки пьете и едите колбасу
И бешеные денежки гребете!»
А ты попробовал МиГ отличить от Су
Что можешь знать ты о моей работе
А ну держись, приятель, я движкам даю форсаж
Летит навстречу небо голубое
Ты, верно, слышал кое-что про высший пилотаж
Сейчас увидишь ты и « – что» и «кое-»
Вот ручка на себя – и тяжелеет голова
Теперь ее держи двумя руками
А вот мы, наконец, ногами вверх. Едва-едва
Не спали ботики твои вместе с носками
Висеть вниз головой на лямках – не кино смотреть
Хотя вокруг просторы необъятны
Мы в небе выпишем такую круговерть
Что завтрак твой попросится обратно
Вот по спирали вверх идем винтом
Как в гимне том – все выше, выше, выше
Об этой неземной красе я расскажу тебе потом
Мы в ней живем и этим небом дышим
Сюда приводим друга – неразлучный самолет
Уставши – с ним спускаемся на землю
Прощай, друг – говорим ему, попавши в переплет
Мужская дружба фальши не приемлет
«Но нет – им не послать его на дно!» – сказал поэт
Я в оптимизме этом с ним согласен
«Да, океану все равно» – сказал поэт
Добавлю – хоть воздушный, он опасен
Немного отвлеклись. Так что ты там про колбасу?
Вопросик этот для тебя действительно столь важен?
Спроси меня – когда последний раз гулял в лесу?
Купался в речке, загорал на пляже?
Полеты, вновь полеты – не хлебаем лаптем щей
И незаметно вырастают дети
Я мало вижу их, я тоже не Кащей
Не триста лет живу на этом свете
Поменьше текста, нас уже зовет земля
Когда теперь еще ты полетаешь
Не вспоминай о наших деньгах даже шутки для
И не суди о том, чего не знаешь
Мы камнем мчимся вниз. Но ведь и это не предел
И от падения закладывает уши
Мне, может, показалось, что ты тоже захотел
Сочку попить, да и колбаски скушать?
Все, хватит падать, нам опять пора наверх
Свинцовой перегрузкой давит плечи
Так ты сказал, что летчик получает больше всех?
Терпи, терпи, дружок – еще не вечер!
Мы сделаем шесть бочек, три – туда и три – сюда