Поэтому Мейер решил нацелиться мимо Земли по касательной, чтобы пройти как можно больше сканируемых зон. Настроил двигатели и стартовал. А себе вколол «последний шанс» – комплексную инъекцию из громадной дозы витаминов и умного наркотика, загоняющего человека в псевдоанабиоз. А то кислорода у него оставалось едва-едва глубоко вдохнуть.

Не прогадал. Заметили, подобрали, вывели из сна.

Восхищённая подвигом родина лейтенанта Джозефа Мейера отогрела, подкормила, допросила, вручила орден и поинтересовалась, чего герой хочет. Мейер заказал для начала пластическую операцию, а потом – курсы переподготовки. Родина не отказала. Только взяла подписку, что про «Скайуокер» и свой героический дрейф Мейер никогда больше не заикнётся. А ещё провела с лейтенантом обстоятельную беседу в офисе армейской контрразведки. И – отпустила подобру-поздорову дальше воевать.

Лицо Изе сделали лучше прежнего, а специальность он поменял с навигатора на штабного. Чтобы больше в одиночный патруль не ходить никогда. И действительно – скоро Мейер прибился к штабу Эссекса, а потом стал адъютантом начальника. Женился (молодец!), нарожал здоровых нормальных детишек (везёт же некоторым) и ни на что не жаловался. А когда его спрашивали: «Ты на чём ходил, астронавт?», врал или отшучивался.

А через несколько лет «Скайуокер» начал сыпаться на Марс. Ненавязчиво, по запчастям. Собирать обломки послали самых проверенных и компетентных, включая Вернера, не успевшего ещё заработать печальную репутацию. Осмотр не дал ничего вразумительного. Удалось только выяснить, что бэттлшип порвало на куски невероятно мощным взрывом. Обломки немного «светились», и комиссия со скрипом и покачиванием головами заключила, что долбанул реактор. Никак это не вязалось ни с загадочными манёврами, ни с бабахом в носовой части. Но на то и комиссия, чтобы скрипеть и качать головами, а заключения – составлять.

А ещё Вернер нашёл вплавленный в обшивку нагрудник спецкостюма со следами крови изнутри и табличкой «Lt J. Meyer» снаружи. Припомнил сокурсника Изю, пожал плечами, о находке доложил – и больше об этом случае не думал. Из однокашников Вернера погибла едва ли не половина, одним больше, одним меньше… А потом Эндрю списали вниз, и начались такие личные проблемы, что самому впору было по стенке размазаться.

Разумеется, Вернер не был удивлён, встретив Изю на борту «Тушканчика», живого и невредимого, да ещё при адъютантском мундире. Он его просто не узнал. Но Мейер ему о себе напомнил. И тут Эндрю, что называется, поплохело.

Может, поэтому он не поцеловал Иву тогда, в битком набитой людьми библиотеке.

А хотел ведь.

У своего кабинета Линда остановилась.

– Ты иди, – сказала она Изе, ныряя за дверь, – а я догоню. Мне обуться надо.

Изя кивнул и заспешил по коридору дальше. Но тут ему навстречу открылась дверь, и на территорию жилой палубы ввалилась целая делегация.

Во главе колонны следовал малый состав охраны контр-адмирала Задницы в количестве шести здоровенных лбов при автоматическом оружии. Следом важно шествовал сам Эссекс, что-то втолковывая на ходу полушёпотом Рашену, злому и взъерошенному. Замыкал шествие техник Вернер. С боков его подпирали двое охранников Рашена. Вид у них был донельзя воинственный, и Изя на миг решил, что Вернера арестовали. Но тут Рашен поднял голову, увидел Изю и сказал: «Ага!»

Изя щёлкнул было каблуками, но его уже профессионально взяли за шкирку, развернули лицом к стене и обшарили проворными ладонями.

– Да вы чего?! – возмутился Изя.

– Молчать, капитан! – пролаял Эссекс, и тот благоразумно притих.