Аквариум лег дополнительной обузой на мамины плечи. Это ей пришлось его регулярно чистить, кормить лавинообразно размножавшихся рыб, рассовывать по знакомым появлявшееся потомство. Через пару лет маме это удовольствие окончательно надоело и аквариум продали кому-то из друзей. Вместе с рыбками, улитками, водорослями и прочая, и прочая, и прочая.

Там же на Тезиковском птичьем рынке в другой приезд я выпросил купить волнистых попугайчиков. Я живо представлял себе, как буду учить их разговаривать. И вообще, интересно же держать дома пестрых птичек!

Мама пыталась отговорить сына от необдуманного шага, но папа меня поддержал. Видно, сам не наигрался в детстве. Мама сдалась.

Купили двух чудных волнистых попугайчиков. Синего самца и зеленую самочку. Самца назвали Пашкой, а самочку Машкой.

Я учил их разговаривать целую неделю. Попугайчики не заговорили, и я потерял интерес. Дальнейшие заботы по прокорму попугаев, уборке клетки, обеспечению водой и зеленью опять, как и в случае с рыбками, легли на мамины плечи.

Мама справлялась несколько лет. Попугаи громко чирикали, летали по клетке, сорили на пол шелухой семечек. В 1970 году попугаи вместе с нами переехали в Ташкент. Зимой клетка стояла в «зале», а летом ее выставляли в затененное место на террасе (которую мы называли верандой).

Жили Пашка с Машкой дружно, ухаживали друг за другом, решетчатая тюрьма казалась им раем в шалаше. Пашка старался сидеть на жердочке непременно рядом с любимой, чистил ей перышки, что-то тихо чирикал ей на ухо. Машка закрывала глаза и млела от счастья.

Когда им сделали фанерный домик, стали появляться птенцы. Они быстро вырастали и превращались в шумную ватагу волнистых сорванцов. В клетке становилось слишком тесно, и папа относил поросль в зоомагазин.

Но однажды папа уехал в длительную командировку, а у мамы заболела моя младшая сестра Лена. Маме просто некогда было разорваться на несколько фронтов. Когда папа вернулся, он заглянул на веранду, навестить попугаев и вдруг забегал из веранды на кухню и обратно. Зашумел водой из крана. Потом зашел в комнату и пустым голосом сказал: «Пашка умер…».

В клетке сидела на жердочке нахохлившаяся Машка. Я, которого назначили смотреть за попугаями, был увлечен своими кружками и секциями и про попугаев забыл. Я перестал наливать им воду и давать зелень. Мама лечила дочь. Пашка сначала громко чирикал, призывая людей на помощь. Никто не пришел. Пашка стал меньше есть и пить, чтобы поддержать любимую. Потом вода совсем кончилась. Пашка ослабел и умер.

Машку спас папа. Но даже, когда самочка немного отошла от пережитого, она не смогла летать и чирикать. Машку отнесли в зоомагазин. Бесплатно. Папа не хотел увидеть, как Машка умрет.

Когда взрослые смотрят на своих детей, то те кажутся взрослым наивнее, неосведомленнее во взрослых вопросах, чем есть в реальности. На самом же деле дети – это маленькие копии взрослых, отличающиеся лишь уровнем и качеством приобретенного жизненного опыта.

Например, с точки зрения большинства взрослых, вопросами пола, половых взаимоотношений и половой жизни дети должны начинать интересоваться лет с шестнадцати, а лучше всего – после окончания института. С этим очень трудно согласиться. Например, меня и моих друзей, пол и связанные с ним особенности поведения начали интересовать еще со времени детского сада.

Мальчики, еще не зная зачем они это делают, и рискуя напороться на наказание от воспитательницы, ухитрялись подглядывать за девочками, когда те сидели на горшках в туалете. Я украдкой старался разглядеть переодевающуюся девочку у бассейна, которую родители укрывали полотенцем, но щелочка осталась. Во дворе среди мелкоты имели бурный успех мои выдуманные рассказы про постройку в детском саду пещеры из ватных матрасов, в которой происходили удивительные приключения воспитанников и обязательно с эротическим подтекстом.