Еды в этот раз действительно было немного, но вся она была тщательно подобрана и со вкусом расставлена на отполированном мраморном столе: свежайшие фрукты, солёное печенье, сыр и зелень, а рядом с ними очень дорогое красное вино и пара бутылок шампанского. Андрей несколько раз менял расположение блюд, чтобы они идеально подходили друг другу, но финальное решение всё равно оставалось за монеткой. Поначалу стол показался скудным, но это было не проблемой, ведь, если что, продукты можно дозаказать и их мигом доставит доброжелательный улыбчивый курьер.

Андрей взглянул на часы. Всё готово, надо лишь дождаться гостей. Через полчаса квартира наполнится вспышками чужих жизней, собравшимися воедино ради него, Красавчика, как они его называли. Или не называли? А кто тогда называл? Неважно. Скоро он обо всём забудет, а пока надо посмотреть на небо. Жалюзи, закрывавшие балконную дверь, ритмично колыхались под напором воздуха из кондиционера и тихо стукались друг об друга, как аккомпанемент той мелодии, которая звучала за окном. Андрей раздвинул их и сделал шаг навстречу ослепительному июньскому солнцу, приготовившись ощутить на своём лице его уютное тепло. Яркий свет заставил его зажмуриться на мгновение, но через несколько секунд он открыл глаза и в ужасе отшатнулся от перил. Неба не было. Вернее, оно было, но было «никаким». Оно молчало. Ни цветов, ни музыки, ни намёка на бездонность, просто голубая простыня, криво приделанная к наспех сколоченному каркасу, из которого торчали гвозди и свешивалась неопрятная стружка. Из-за простыни выглядывал край какого-то прожектора, который, видимо, должен был символизировать солнце. Лишившись своего привычного укрытия в виде голубой дымки, этот прожектор светил так искусственно ярко, что смотреть на него дольше нескольких секунд было невозможно. Сомнений не оставалось. Кто-то украл небо и подменил его неуклюжей подделкой, которую можно было различить даже невооружённым взглядом! Андрей стоял ошеломлённый посреди этого вопиющего хаоса, как актёр на сцене, в гриме и в роскошном костюме, который вдруг забыл слова на самом важном месте. Выход был только один – бежать за кулисы, где ему, конечно, достанется от режиссёра, но зрители, возможно, ни о чём не догадаются и подумают, что так и было прописано в сценарии. Андрей сделал шаг назад, и его тут же окутала прохлада кондиционера. Он запер дверь на балкон и несколько минут стоял возле неё, держась за ручку и тяжело дыша, как будто раздумывая, стоит ли попробовать выйти ещё раз.

«Почему? За что это мне? Неужели все мысли, все мои страхи были не напрасны? Кто мог сделать это? Может быть, это месть за то, что я вчера выбросил дорогие для мамы книги, а очки просто растоптал на помойке? Может быть, мне теперь так и придётся жить в этом мире без верха и низа, в поисках того, что даже никогда не существовало? Нет, нет, всё вернётся, всё должно вернуться, ведь я до сих пор люблю жизнь и до сих пор боюсь смерти. Значит, всё реально. Я просто устал. Когда все уйдут, я лягу спать и просплю до тех пор, пока всё не станет как прежде».

В дверь позвонили. Пришли первые гости.

К середине праздника Андрей немного успокоился. Всё шло так, как он и предполагал: дюжина самых близких друзей, лёгкие колокольчики бокалов, неуловимая дымка торжественности, нависшая над праздничным столом, который он перетащил в самый центр комнаты. Девочки были невыносимо нарядными, и их духи сливались в один приторно-разнузданный аромат, который невозможно вдохнуть полной грудью, потому что он загустевает и становится плоским, едва соприкоснувшись с ноздрями. Ничего плохого не случится. Скоро вынесут подарок.