Я не слушала, молча вошла в лифт, а Матвей всё говорил, а том, какая мы чудесная пара, как меня любят его родители (да кто бы сомневался), как он за меня волновался и не спал всю ночь. Возле стола Нины Васильевны стоял Фёдор, и его лицо выражало далеко не дружелюбие.

-Госпожа Звягинцева, у вас всё в порядке, - спросил он.

-Да, все хорошо, можем ехать дальше, - улыбнулась, попрощалась с консьержкой, и мы пошли на выход.

-Оля, я позвоню..., - услышала голос Матвея, но не обернулась и ничего не ответила.

-Фёдор, спасибо вам большое, - выдохнула я садясь в машину. - Если бы вы знали, как вовремя раздался звонок.

-Да я по тому, как ты тряслась в машине, понял, что ничего хорошего от твоего парня ждать не стоит. Подстраховал на всякий случай.

Надо же, а я думала, что вполне справилась и вела себя спокойно. Оказывается, со стороны выглядела как трусиха. Остальные визиты прошли спокойно. Я собрала в квартире свои старые вещи, переоделась в сарафан, а потом мы заехали в офис. К начальнику я не пошла, зашла в отдел кадров, оставила заявление.

-Но вы должны подписать у начальника, - девушка протянула мне листок назад, - я не могу принять заявление без подписи непосредственного начальника. И отработать две недели вы должны.

-А вы передайте его сами, пожалуйста, - попросила я. - Отрабатывать я не буду, если не подпишет по собственному желанию, пусть по статье увольняет.

Вышла из здания и вздохнула свободно. Ни грамма сожаления у меня не было. Наоборот, было чувство, что я сбросила ненужный груз.

-На обед мы не успеваем, - сказал Фёдор, - предлагаю перекусить шаурмой. Или ты такое не ешь?

-С удовольствием! - засмеялась я.

Я люблю уличную еду, но Матвей всегда кривился и никогда не позволял мне покупать на улице даже мороженое. Сейчас мне самой было удивительно, а почему я безропотно ему подчинялась? Нет ответа.

Мы вышли из машины у небольшого сквера, и Федор принес вкусно пахнущую шаурму. Как же это здорово, сидеть на лавочке и есть, не думая, как ты при этом выглядишь, соблюдаешь ли этикет, а еще выпить кофе из бумажного стаканчика.

Блаженство прервал телефон, звонил начальник дизайнерского отдела.

-Ольга, что за дела? С чего это ты вдруг решила уволиться, даже не зашла, - сердито выговорил он мне, - я тебе что плохого сделал?

-Виктор Иванович, вы ничего плохого не делали, но так сложились обстоятельства. Извините меня, пожалуйста. Недоделанных проектов за мной нет. Новое задание я еще не получила, так что мой уход вреда отделу не причинит...

-Да что б тебя, Звягинцева! - вызверился начальник. - Мне как это хозяину объяснять? Ты же у нас на особом положении.

-Я думаю, ничего объяснять не придется, - ответила я. - Всё уляжется само собой, вот посмотрите. Не переживайте.

В усадьбу мы вернулись, когда солнце уже почти завершило свою работу. Ефросинья Викентьевна ждала меня в той же самой малой гостиной, где мы накануне ужинали.

-Жан выяснил адрес хозяина собаки, он живет на окраине города, в частном секторе. Я отправила туда Андрея, это наш начальник охраны. Как прошел визит к жениху?

-Я забрала то, что хотела, - коротко ответила. - И написала заявление об уходе на работе.

-Тогда я расскажу тебе, в чём будет заключаться твоя работа, - кивнула Ефросинья Викентьевна, и задумалась. - Честно сказать, я и сама не знаю.

Я растерялась, а женщина махнула рукой.

-Дел у нас с тобой будет много. Я сейчас расскажу тебе о моих планах. Реставрация поместья практически завершена. И я планирую открыть пансионат для детей. Одиноких детей, без попечения. Пойдем, пройдемся и я всё покажу.

Мы вышли из дома, и свернули к правому крылу.