-Я возьму с собой Леву, - кивнул, поднимаясь Андрей.

Фёдор бухтел, недовольный тем, что дорога к поселку, где проживал дедуля, была такого отвратительного качества, что у нас зубы щелкали на кочках.

-Вот несет же нелегкая на ночь глядя, - бормотал он, - пусть бы милиция разбиралась. У них машины казенные, а я тут всю подвеску убью.

-Фёдор, не бухти, - прервала его хозяйка, - ничего с твоей подвеской не будет. Ты сам эту машину выбирал, говорил - по любым дорогам проедет. Или ты ошибся?

-Ничего я не ошибся, машина - зверь..., - он вздохнул, - но всё равно жалко.

Мы подъехали к небольшому деревенскому домику, когда сумерки уже сгустились до темно-серого цвета, делая все предметы таинственными и зловещими. Во дворе стояла та самая Impala черного цвета. Мне стало не по себе, повеяло чем-то страшным, потусторонним.

Андрей с охранником решительно открыли перекосившуюся калитку, и пошли к дому. В одном окне был виден свет. Мы с Ефросиньей Викентьевной осторожно двинулись следом. Фёдору хозяйка сказала оставаться рядом с нашей машиной. Андрей обернулся и шепотом сказал.

-Посидели бы вы в машине, пока мы проверим обстановку.

-Но это же я интересуюсь машиной, - возразила Ефросинья Викентьевна. - Стучи, Андрюша.

Через минуту дверь открылась и мужчина двадцати пяти - тридцати лет уставился на нас. Он был одет в джинсы и толстовку с капюшоном.

-Вы кто? Чо надо?

-Здравствуйте, молодой человек, - Ефросинья Викентьевна говорила таким голосом, что хотелось встать по стойке смирно. - Я интересуюсь раритетными автомобилями. В моем гараже не хватает вот такой машины. - и царственный жест в сторону Impala. - Я хотела видеть хозяина авто.

-Ну, я хозяин, - сказал мужчина.

-Может, вы пригласите нас в дом? - спросила хозяйка. - Я Ефросинья Викентьевна, это моя компаньонка Ольга, помощники Андрей и Лев. Как мы можем обращаться к вам?

-Борис, - угрюмо ответил мужчина и хмыкнул. - В дом не приглашу, у меня там не прибрано. Говорите здесь, чо хотели?

-Так хозяин авто точно вы? Не похоже, что вам девяносто лет.

-У меня есть доверенность, - нахмурился неприятный тип. А у меня чувство тревоги стучало уже во все барабаны и трубило слоном: "Опасность!".

Андрей как-то незаметно переместился к двери и встал рядом с мужчиной.

-Нам нужен Паначев Борис Игнатьевич, - нахмурившись, пробасил начальник охраны. - Он дома?

-Дед в больнице, - тип занервничал, - машина не продается, до свидания.

Он попытался закрыть дверь, но Андрей быстро поменялся с ним местами и передал Бориса Льву, а сам зашел в дом, Борис попытался вырваться, выдал несколько выражений о том, кто мы такие и куда должны немедленно уйти. Но ни хозяйка, ни я на это внимания не обратили и вошли в дом следом за Андреем.

Запах чего-то кислого смешивался с другими крайне неприятными запахами. Меня затошнило, а Ефросинья Викентьевна ничего, спокойно направилась вглубь комнаты, где висела грязная занавеска. Андрей кивнул своему подчиненному, и охранник с Борисом под ручку уселись на лавку возле стены.

Андрей отдернул занавеску и я не удержалась от крика. На старой кровати с железными грядушками лежал тощий старик, совершенно лысый череп был желтого цвета, руки и ноги больше походили на анатомическое пособие, ребра выпирали из-под грязной майки. Человек открыл глаза, я зажала рот рукой, такая безнадежная тоска была в этих глазах, что казалось, он смотрел на нас с той, незнакомой для живых стороны.

-Андрей, скорую, платную, быстро, - отрывисто распорядилась Ефросинья Викентьевна. - Потом осмотри дом, что-то мне подсказывает, что мы найдем здесь еще кое-кого, - она обернулась к Борису. - Где Тараблин? А ну говори, сволочь! Пристрелю на месте. Я иностранная гражданка, мне за это ничего не будет, понятно тебе мразь?