В столовой нас уже ждал Жан. Он был в белоснежной легкой рубашке и серых брюках, невозмутимый и весь такой...нездешний.

-Добрый вечер, - поздоровалась я, и удостоилась кивка.

-Французы — невероятно гордая нация, - обратилась ко мне Ефросинья Викентьевна, - они гордятся своим языком, бесплатным образованием, медицинской страховкой, демократией. Но, прежде всего, французы гордятся своей кухней. У французов прием пищи уже не культура, а культ, - говорила женщина вроде бы серьезно, но едва уловимая ирония всё же присутствовала в её тоне.

-Маман, вы всё иронизируете, а между тем французскую кухню недавно внесли в список Всемирного нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО. Первой и единственной из мировых гастрономий, - сказал Жан, отодвинув матери стул.

Ужин был потрясающим, мы с Матвеем часто ужинали в лучших ресторанах города, но такой еды я никогда не пробовала. На закуску Пьер подал гребешки в сырном соусе. Я пробовала это блюдо первый раз, и мне очень понравилось нежнейшее сочетание гребешков и сливочного соуса! Основным блюдом было мясо, приготовленное на гриле, с соусом, ароматной картошкой, а на десерт - кекс с тающим шоколадом внутри. "Если я буду столько есть, то скоро не найду талию,. Интересно, как Ефросинье Викентьевне удалось сохранить стройность с таким поваром?"

Когда перешли к десерту хозяйка поместья заговорила.

-Мне пришла в голову замечательная мысль. Мы можем оформить на Ольгу документы на открытие пансионата. Она молода, имеет высшее образование, россиянка. Что ты думаешь, Жан?

-Я не готов ответить сразу, надо проработать вопрос. И выслушать мнение самой Ольги.

Я совсем растерялась, к такому повороту дела я была совсем не готова.

-А что тут прорабатывать, сын? Я никогда не ошибаюсь в людях. Ольга честна, самоотверженна, умна. Она сразу прониклась идеей создания пансионата, значит неравнодушна. Возражай, - припечатала она рукой по столу.

-Я не буду тебе возражать, мама, - спокойно ответил Жан, - но ты не хочешь выслушать Ольгу?

И Жан, и Ефросинья Викентьевна смотрели на меня, а я не знала, что им сказать.

-Ефросинья Викентьевна, если это выход и с моей помощью можно будет организовать пансионат, то я согласна.

-Ну, а я что говорила! Молодец девочка, решительная и смелая, мы отлично сработаемся.

6. Глава 6

Я вернулась в свою комнату и села в кресло. Как описать чувства человека, который за один день изменил всю свою жизнь? Одно могу сказать точно - сожаления не было, не было и чувства утраты. А от предложения Ефросиньи Викентьевны была и гордость, и опасение. Хотя, чего опасаться? Все же будет просто на бумаге. Жан сказал, что откроет счет и переведет на мое имя какую-то совершенно астрономическую сумму, потом я заключу с хозяйкой поместья договор аренды. А ещё он добавил:

-Мое присутствие в качестве адвоката Ольги будет выглядеть странным, поэтому я передам дела Аврааму Исакиевичу. И с твоего разрешения, мама, уеду домой.

Ефросинья Викентьевна согласилась и сказала, что Авраам хитрый лис, но она ему доверяет. Когда Жан ушел, мы с хозяйкой задержались, она попросила принести чаю и продолжила рассказ о своей семье.

-Шарль Лагранж-Шансель воевал вместе с моим отцом и был частым гостем в нашем доме. После войны отец занялся автомобилестроением и преуспел в этом не без помощи Шарля. О, Шарль! - женщина глубоко вздохнула. - Он был старше меня на двадцать лет и окутан таким флером силы и уверенности, а еще он был красив, такой истинно мужской красотой. Как можно было в него не влюбиться? Отвечу тебе, девочка - никак! И я влюбилась, и знаешь, что сделала?