Ланро молча кивнул.

– Так вот, – социоматик подался вперед, – для получения точных прогнозов я решил ввести в игру некую переменную.

В глазах Ланро запрыгали искорки интереса. Он улыбнулся. Дело, кажется, пахнет интригой.

– И какую же переменную вы посчитали необходимым ввести? – с нетерпением спросил бывший разведчик.

– Я ввел обученного, Ланро, и неплохо обученного, – едва заметно усмехнулся Хассер. – Говоря проще, я сам съездил туда на неделю.

– Ну и как? – выдохнул бывший разведчик, всем телом подавшись вперед.

– Никак, Ланро, – тяжело произнес социоматик. – Меня аномалия не приняла.

– Никак? Не приняла, господин Хассер? – Тон Управляющего и Контролирующего внезапно стал ледяным. – Вы полагаете, что аномалия способна вести себя так, словно она – живое существо? Словно она… гм… женщина?

– Я говорю, – устало сказал социоматик, – что поставил эксперимент. Его результаты ошеломляют, – добавил он почему-то бесцветным голосом.

– Я не понял вас, Хассер, – потер подбородок Ланро. – Только что вы мне сообщили, что дело ничем не кончилось. А результат ошеломил вас. Одно явно противоречит другому. – Лицо Ланро на мгновение выразило смятение, вслед за этим – мечтательность, а взгляд расфокусировался и поплыл по кабинету, изучая мандалы для медитаций. Усилился запах благовоний.

– Оставьте эти штуки, – сказал Хассер устало – Сразу по прибытии в Академию я прошел полный курс проверки на адекватность.

– Я ничуть не сомневался в вашей адекватности, – поспешил заверить его собеседник.

– Вы всегда сомневаетесь, господин Ланро, если дело вдруг начинает касаться чего-нибудь странного. Несмотря на это, вы нам нужны, – жестко произнес социоматик.

– Нам? Кому это – нам? – Брови того медленно поползли вверх.

– Службе Контроля Социальной Стабильности. Службе Психоэнергетического Контроля. Службе Общей Евгеники. И, больше всего, Службе Контроля Идеологии. Не местным представителям этих организаций, а в масштабах планеты.

Ланро, словно позабыв о присутствии Хассера, вытянулся в кресле прямо, как жердь, и принял неестественную позу. Глаза закатились под веки так, что оставался виден только белок. Руки сплелись в мудру. Так продолжалось около минуты, и за это время имплантированные в тело акупунктурные иглы сделали свое дело.

Когда в глазах Мастера Спокойствия прояснилось, социоматик смотрел на него безмятежно и ровно. Всегда нужно знать, кто на чем помешался. И воткнуть туда шило, чтоб получить результат. Этот – на честолюбии. Что ж…

– Итак, Ланро, – наконец сказал он. – Я подробно расскажу вам о ходе эксперимента, за которым, конечно же, наблюдали спецслужбы Контроля. А потом объясню, почему нам нужны вы.

– Слушаю вас. – Тот выпрямился и взглянул в глаза собеседника.

– Проведя предварительные расчеты, я прибыл в зону аномалии пассажирским паровым поездом, – буднично начал рассказывать Хассер. – По прибытии я еще километров двадцать шел пешком по лесу, пользуясь компасом. Включать приборы в пути я не счел нужным.

– Почему? – слегка удивился Ланро.

– Я не хотел тревожить место, – пояснил исследователь. – Итак, я добрался до Тайнгской силовой аномалии пешком, один, не включая аппаратуры. Я нес на плечах стандартный заплечный мешок, который весил около тридцати килограммов.

Мастер Спокойствия едва слышно хмыкнул.

– Представьте, прогулка меня освежила. – Хассер склонил голову и улыбнулся. – Так что советую, если что… – Он опять стал серьезен. – Придя на место, я опознал аномалию по характерному выходу некоторых геологических пород на поверхность. Лег там на землю и проспал ночь.

– И как?

– Никак. – Хассер нахмурился. – Наутро я включил аппаратуру и три дня изучал показания. Записи, разумеется, сданы мною в архив по возвращении, но это интересно исключительно геопсихологам. К нашей проблеме, господин Ланро, колебания полей в аномалии относятся разве что косвенно. После трех дней работы с приборами я понял, что мои изыскания бесполезны. И тогда я решил поступить, как разведчик. Простите уж мой дилетантизм, господин Ланро.