Может ли человек желать большего?

В таком свете разгадка этой тайны не имеет значения. Я благодарен за возможности, предоставленные мне судьбой. Я нашел задачи, которые мне под силу, тяжесть по плечу и цель, вполне отвечающую моему честолюбию.

Здесь, на Танаторе, я веду жизнь, какую никогда не мог бы вести на Земле.

Здесь, в таинственной и чуждом мире, я обрел дом.

Много часов могучий галеон плыл в небе над бездорожными лигами Великого Кумалы. Мы шли на высоте, значительно большей, чем та, на которой традиционно передвигаются орнитоптеры Занадара. Это была всего лишь предосторожность против случайной встречи с воздушными галеонами небесных пиратов. Такая встреча была бы опасной и преждевременной, и мы разместили на мачтах разведчиков, которые непрерывно следили за небом, чтобы избежать такой встречи.

Здесь мы в безопасности. Под нами в глубинах джунглей бродят бесчисленные кошмарные хищники. Я встречал в полумгле под густой листвой нескольких из них. Поразительно сравнивать этот джунглевый ад с нашей безопасностью в пустом небе. Под покровом танаторской черно-алой листвы нам теперь пришлось бы сражаться за свою жизнь со свирепыми клыкастыми хищниками. А здесь, в ярком небе Каллисто, мы плывем по безмятежному воздуху, одни в ветреной безбрежности.

Примерно через час я передал вахту дежурному офицеру и спустился на палубу, где обнаружил Коджу и старого учителя фехтования Лукора. Я окликнул их, подходя.

– Пока все хорошо, Джандар! – заметил старый фехтовальщик. – Если наше путешествие будет продолжаться так же безмятежно, как началось, мы через несколько дней будем над Занадаром в полной готовности.

Я улыбнулся, глядя на его блестящие глаза и румяные щеки. Храбрый старый задиристый петух был в отличном настроении и скучал по схваткам. Несмотря на худобу и седину, Лукор из Ганатола оставался молод сердцем. И к тому же это величайший из известных мне фехтовальщиков. Мне жаль злополучного противника, который решится скрестить с ним шпаги, сочтя стариком: со сталью в руке Лукор в состоянии переиграть полдесятка бойцов, вдвое моложе его самого.

Коджа без всякого выражения смотрел на вспыльчивого маленького ганатольца. Его серьезный голос тоже не способен был выражать чувства.

– Побереги дух, друг Лукор, – посоветовал артропод без капли юмора. – Скоро нам придется туго; потребуется каждая капля храбрости, чтобы противостоять всему воздушному флоту Занадара: один корабль против тысячи безжалостных врагов. Я прервал его.

– Кстати, я вспомнил, Коджа. Остается час до обеда, достаточно времени, чтобы попрактиковаться в воздушном маневрировании. Как говорит Коджа, потребуются все наши ресурсы, когда дело дойдет до боя, Лукор, поэтому… Джентльмены, на ваши посты!

Примерно с час мы упражнялись: поднимали «Джалатадар», опускали, поворачивали направо и налево, использовали разные скорости и испытывали нашу римскую катапульту. Последняя, наше «тайное оружие», находилась в ведении моего друга Валкара. Он командовал обучением команды, управлявшей гигантским самострелом, и много дней сражался с упрямым орудием, пока не овладел всеми его причудами и особенностями. Если настанет время, когда нам будет противостоять враждебный галеон с цветами Занадара, только самострел окажется нашим скрытым преимуществом и спасением. Я хотел быть абсолютно уверенным, что команда овладела новым оружием, потому что от этого могла зависеть наша жизнь.

Но мы не могли рисковать нашим драгоценным запасом стальных стрел.

Если мы их истратим, катапульта станет бесполезной. Однако постоянные упражнения в прицеливании и стрельбе при разных направлениях ветра и состоянии погоды необходимы для применения этого оружия в битве. Поэтому я попросил команду прикрепить легкие нити плетеного ксимчака к древкам стрел, и когда их выпускали, стрелу можно было вернуть. Нити привязали к прочным стойкам на палубе, и так мы начали постоянные упражнения, не рискуя потратить наш запас стрел.