"Чулками удавили, вот уродство-то…"

[9] Джеб (англ. jab "внезапный удар; тычок") – удар прямой левой или прямой с ближнего расстояния. Иногда джебом называют "встречный" удар на опережение

[10] Гатимути (яп. ガチムチ) – "накачанный здоровяк"; гачимучи – это интернет-субкультура, основанная на сюжете гей-порнофильмов 1990-х годов.

Дрюни на облаке не оказалось; видимо ещё не вернулся. Побродив по облаку в одиночестве, Петюня выяснил, что вообще никто пока не вернулся.

"Вот и хорошо, меньше позора…"

Мысль, внезапно посетившая Петюню, так его захватила, что он бросился разыскивать Админа. Который почти моментально и появился.

"Чёрт, да он же везде…"

– Учитель, а почему у всех разные сроки жизни, а возвращаются почти одновременно?

– Элементарно, отрок, – ответило ему существо явно женского пола, но с кошачьей головой, – Потому что я так решила. Иначе вас в классе не собрать будет.

– Эмм…?

– Сегодня я Бастет [11], отрок. Ничего, скоро все пантеоны выучишь. Про Макса Рудова хотел спросить? Ну так он просто наказан. Начал, понимаешь ли, такую чушь творить, что пусть теперь сам и разбирается. Ничего, когда вернётся, увидит, что остальные уже получили дипломы, а он до сих пор в учениках – может и поумнеет.

– Понятно. А…?

– Бэ. Опять обделался? Я же тебя насчёт отношений с женским полом ещё прошлый раз предупреждала.

– Да как так-то? Все же было нормально! С чего вдруг они решили меня убить?! Я же делал только то, чего они сами хотели.

– Хмм… Я думала ты поймёшь. Нельзя бросать женщин просто так и менять их с такой частотой, как ты сделал. Девочки к тебе всем тел… эмм, всей душой, а ты? Попользовался и к следующей полетел. В любом мире такое не прокатывает. Ну… почти в любом. Вот девочки поплакались друг дружке, да и объединились. Хочешь узнать, что с тобой было потом?

– А это разве можно? – изумился Петюня.

– Можно и нужно, – отрезала Бастет и в голове Петюни замелькали картинки.

Он смотрел на знакомую комнату из-под потолка. Вот Петюня достал своё орудие, вот усадил Киру, а вот уже Юми накидывает ему сзади чулок на шею. Митта бьёт его по затылку боккэном [12], а подскочившая к креслу Кими наносит ему несколько ударов локтем в горло, ломая гортань.

Кира, уже проскользнувшая между его ослабевших рук, застёгивает свою блузку, безучастно наблюдая, как Петюня сучит по полу ногами и журчит мочой из высоко поднятого "жезла".

– Нет никого беспощаднее обманутой женщины, – Бастет подняла указательный палец вверх.

– Ага, все-таки меня не задушили чулками. Хоть умер по-пацански, от ударов.

Женщина-кошка взглянула на Петюню и констатировала очевидное:

– Дебил ты, Синельников, вдобавок конченный.

Потихоньку начал подтягиваться народ. Причём большинство вернулось с выпученными глазами; видимо смерть приходила к ним в самый неожиданный момент.

Дрюня вернулся одним из последних и пребывал в глубокой задумчивости.

– О чем грустишь? – Петя хлопнул пацана по плечу.

– Твою ж мать… – передёрнулся от неожиданности Дрюня, – Тебе не говорили, что нельзя со спины пугать?

Увидев недоумевающий взгляд Пети, пацан пояснил:

– Попал во времена Ивана, мать его, Грозного. Алхимиком у него был, серебро из свинца делал. Так у него опричники были покруче, чем энкавэдэшники. Вот так же по плечу тихонько хлопали и "привет, Вася" – добро пожаловать на персональную дыбу.

– Ну извиняй, бро. Что ж ты там такого натворил?

– Попытался сбежать, – ответил Дрюня, – С настоящим серебром… Да не успел. Хорошо, что не стали пытать – на бочонок с порохом посадили и… привет родная Школа.

Немного помолчав, Петюня поинтересовался: