– Нормально. Правда, я давно никого не видела. Но, думаю, оправились. А твоим, наверное, сейчас трудно.

– Ничего. Справятся.

Холодный ветер дует с реки, играет кучей песка, пытается сдвинуть строительный мусор. Здесь всегда ветрено. Он находит рукой её руку, совсем замёрзшую, и спрашивает:

– Сколько же ты ждала меня здесь?..

Она поворачивает голову и впервые смотрит ему в лицо. Он выдерживает взгляд, хоть это и сложно. У неё глаза – обсидиановые озёра. И у него тоже, хоть он об этом ещё не знает.

Она отвечает твёрдо, но чуть сдавленно:

– Всю жизнь. И ещё два года после, пока не умер и ты.

Несколько шагов, взмах крыльев, и мы снова вернулись в свой мир. Стояла глухая апрельская ночь, над рекой гулял пронизывающий ветер. Мы сели на землю, укрывшись от него за нагромождением строительного мусора и песка.

– Сигареты кончились, – пошарив в воздухе, бросил Аврелий.

– У меня одна осталась. Держи.

Мы молча выкурили одну сигарету на двоих. Вода у меня тоже имелась с собой в рюкзаке. А также аптечка, два скетчбука, дорожный набор красок, складной нож, запас перекуса, зубная щётка и ещё куча всего. В поле в компании ангелов с клатчем не ходят. Я ничего не спрашивала, ждала, пока Аврелий приведёт нервы в порядок. Выглядел он не лучшим образом.

– Мне пришлось самому забрать, – наконец сообщил он. – Душу деда этого.

– А где был ангел смерти? – осторожно спросила я.

– Они появляются минута в минуту, график сумасшедший. Время ещё не пришло, ему оставалась пара часов. Я забрал его раньше. Надеюсь, ты понимаешь, что об этом никому ни слова.

– Тебя же уволят за такое.

– Штрафом отделаюсь. Говорю же, график бешеный, клиент рутинный, если к нему стажёра приставили, он решит, что сам перепутал. Может, спустят на тормозах. Посмотрим.

– И это того стоило?

Я прекрасно знала, что в духе Аврелия сначала делать, а потом думать, но, на мой взгляд, этот случай переходил границу. Взять и распорядиться смертью человека, чтобы выполнить задание, – не просто нужный знак подкинуть. Это уже серьёзное вмешательство.

Аврелий обернулся ко мне: глаза сверкают, в пальцах зажат окурок.

– Он сам согласился. А она его два года прождала. Только вдумайся, два года! Не представляю, как ей это удалось, с кем она договорилась, как выбила у наших это время. В первый раз такое вижу. Её время заканчивалось. Опоздай он хоть на минуту, и всё.

Я плотнее запахнула куртку. Зубы стучали, хотя на самом деле было не так уж холодно. Отвернувшись от ангела, я уставилась на реку.

– Очень благородно с твоей стороны. С ума сойти можно.

Аврелий промолчал.

– Надо за расшифровку браться. Белла не смогла бы исполнить это желание. – Я впервые умышленно назвала Мечту по имени и заметила, как это прибило ангела, хоть он и постарался не показать. – Это не в её компетенции. Это работа для ангела смерти. Может, что-то, связанное с самоубийством?

– Нет. Так вопросы не решаются. Самоубийцы напрямую в другое подразделение идут, они бы не встретились.

– Быть может, ждать? – снова предположила я. – Чтобы у него было достаточно сил дождаться своего часа и встретиться с ней.

– К сожалению, ждать тоже не входило в её компетенцию. Всё гораздо проще.

Его голос был полон какой-то ядовитой горечи, сожаления, обиды. В одной фразе прозвучал целый коктейль эмоций.

Ангел встряхнул лист, взял ручку и написал в графе «Расшифровка»: «Быть вместе всегда».

Я проследила за ним. Встала и снова отвернулась, кутаясь в куртку. Ветер гонял мусор, и мне казалось, я чувствую запах дыма, горький и колючий, и всходит, всходит над рекой багровая луна… Во внутреннем кармане куртки я нащупала что-то твёрдое. Замёрзшими пальцами вытащила медальон, который отдала мне Белла, когда мы виделись в последний раз, вечером накануне её гибели. В который раз попробовала его открыть. Бесполезно.