– Какая прелесть! – Феечка от умиления звонко уронила на пол маленькую слезинку-кристаллик. – Она моя! Я ее никому не отдам!

– Положь каку на место! – скомандовал Сухой. – Пока не поздно!

– Не отдам! – Феечка злобно огрызнулась на Сухого и вцепилась мертвой хваткой в папку.

Рыжий, равнодушно куривший до этого за спинами собравшихся, выдул большое облако дыма в появившуюся девочку. Девочка в момент исчезла, а пылинки-блестки покорно опустились, спрятавшись между страницами.

– Бери, – голосом человека, переполненного жизненным опытом, Рыжий утвердил Феечкин выбор.

После слов Рыжего Феечка быстро захлопнула папку и крепко прижала к себе.

– Моё, не отдам!

– Зря, – иронично сказал Сухой, – я бы выбрал бабку.

– Выбор сделан! – подытожила Начальница, вполглаза наблюдавшая за событиями. – А теперь все за работу!

Все, пусть и нехотя, разбрелись по своим делам.

– Слышь, что скажу, – Сухой догнал Рыжего в коридоре, – не к добру она эту девку выбрала.

– С чего ты взял?

– Нутро мое подсказывает, – утробным голосом сказал Сухой.

– Ой, насмешил! – Рыжий с улыбкой махнул рукой. – Твоя требуха вечно какую-то ахинею несет!

– Зря ты так, – безо всяких шуток продолжал Сухой, – мое нутро меня никогда не подводило. Зацепит! Всех зацепит! Вот увидишь!

– Вот, как зацепит – так и увидим, – Рыжий лениво бросил сигарету на пол, – а как увидим – так и отцепим. Пусть все идет своим чередом. Подождем.

– Подождем, – с нотками ужаса в голосе повторил за Рыжим Сухой, – только не все дождутся.

– Ставки принимаешь? – ехидно ухмыляясь, подмигнул Сухому Рыжий.

– Да пошел ты… к себе в подвал! – психанул Сухой и помчался куда-то вдаль по коридору. А Рыжий неспешно пошел по своим делам. Как и все остальные, оставив Феечку в одиночестве изучать дело. Свое, первое, самостоятельное дело! Пока еще оставалось время до сна.

Поднимаясь по серой, безликой больничной лестнице с тяжелой сумкой наперевес, Ольга вертела в голове кучу вопросов. Внезапно налетевшие и свалившиеся в голове хаотичной кучей, вопросы принялись тиранить Ольгу почему-то именно сейчас. Вопрос палаты, обследований, лекарств, персонала… Своя работа лезла, отпихивая в сторону больничные раздумья. Как все это будет? Как организовать? И ведь самое главное, то, что в голове вертелось до этого: страх перед неизвестностью, осталось где-то позади. Где-то под гнетом этой мишуры.

Дверь в отделение не сулила никаких сюрпризов. Самая обычная белая дверь с уже набившей оскомину приклеенной бумажкой: «Вход в отделение в верхней одежде и без сменной обуви СТРОГО ЗАПРЕЩЕН!».

Распахнув самую обычную дверь, Ольга ахнула от удивления. Вместо привычного взору обшарпанного коридора, ведущего к уставшему еще в прошлом столетии сестринскому пункту, она увидела красоту. Огромный холл, густо залитый солнечным светом сквозь большие окна, просторный диван для ожидания с журнальным столиком, детский уголок с двумя столиками, на которых лежали карандаши и разрисовки. Еще шкафчик с незатейливыми игрушками и даже ковер из пазлов. Нельзя сказать, что все это было роскошным и напоминало обстановку лакшери отелей. Но нельзя было не отметить, что «лицо» отделения было аккуратным, качественным, сделанным с заботой о посетителях. «Лицо» отделения детской онкологии разительно отличалось от «классического» вида «физиономии» приемного покоя.

Слева, напротив зоны ожидания и игровой зоны, располагалась стойка, за которой сидела молодая и улыбчивая медсестричка в белоснежном отглаженном халате.

Оля с Дашей переобулись в резиновые тапочки на лавочке, которая была установлена прямо возле входной двери, и пошли «укладываться».