– Очнулись! Утрясло что ли? – усмехнулся Константин.

– Есть маленько, – смутился Саша.

– Что Суздаль? Суздаль – музей!

– Может, тогда рванем в Киев, раз здесь мелкое поселение? Чего зря мелочиться? – предложили Саша с Серёжей. – Киев город главный!

– Город главный, – сканируя Локатором, зашуршал компьютер. – Найдено… Лондон, Париж, Рим, Константинополь, Афины, Александрия, Багдад, Дели, Наньцзин…

– Почему нас постоянно забрасывает именно сюда? – задумался Клим.

– Рим и Константинополь тоже были основаны на крови, – с жаром выдохнула машина.

– Опять шифруется. Третий Рим говоришь? – проворчал Константин.

– Я этого не говорила, заметьте, это вы сами, – ответила машина.

– Сначала время перепутала, теперь…

– Не путала я время! – рявкнула машина. – Сплошные претензии. Начавший с претензий претензиями и закончит. Вылазьте! Вы меня раздражаете. Перегрузили, код прежний ввели, на вирусы не проверили, права качают. Надо ещё уточнить ваши права, может, вообще без прав?

– Чего она бормочет? Кто это без прав?..

– Выметайтесь! Пока не остыну, с места не сдвинусь.

– Может вылезем, погуляем в отсутствии контроля Канцелярии? – переглянулись Саша с Серёжей.

– Легко, – согласился Клим.

– Накопила собственной значимости пока бездельничала, – огрызнулся Константин, но тоже спорить не стал, вылез.

– И этого с собой забирайте! – сверкнула фарами машина. Крышка багажника откинулась и оттуда в клубах дыма катапультировало садовника.

В косых лучах вечернего солнца посланцы разбрелись по лесу. Изучая грибы и растения уполз в листки папоротника Семён.

– Вмешательство Канцелярии было и до нас, раз её постоянно сюда забрасывает! Скрывают от нас что-то, – задумался Клим.

– Подозрительно потом как-то разрослась эта деревня. Используют высших чиновников Канцелярии вслепую, как слепых котят, – согласился Константин и, повернувшись, получил удар дубиной в лоб.

Кони вздыбились, наткнувшись на невидимый барьер. Произошло осыпание отдельных цветов, предметы стали менять цвета, искажаться в размерах, потом вроде бы всё встало на свои места. Княжеская дружина унеслась вдаль, а Константин, сидя на земле, тёр лоб.

– Нет, ну ты видел?.. – чуть не плача исторг посланник. – Повторяется, теперь я подвернулся. Ничего такого вроде бы не говорил…

Отвернувшись, Клим попытался скрыть непослушную улыбку.

– Почувствовали за своего что ли, раз уж здесь был? Почему я? Защита пробита, – простонал Константин.

2

Дружина князя спешилась.

– Чуть из седла не вышибло, будто на невидимый барьер наткнулся, – смутился князь Юрий Долгорукий. – Виденье огромного чудного зверя на миг явилось и всё затмило.

– Зрели, как твою лошадь занесло, – подтвердили дружинники.

– Что бы это могло быть?.. Ты философ, тебе и объяснять, – сказал князь вставшему рядом греческому философу.

– Объясню. Опиши-ка ещё раз в точности, что померещилось.

– Узрел зверя. «У зверя три головы и шерсть пестрая многих цветов. Чудесный зверь затем растаял, исчез, словно туман утренний».1 К чему это?

– А к тому, князь, что встанет тут «град превелик треуголен», раз три головы, – поразмыслив, заключил греческий философ. – И распространится вокруг этого града царство великое. А пестрота шкуры звериной означает, «сойдутся сюда люди всех племен и народов».2

– Вон и поселение, – усмехнулся князь, выехав на обрыв холма. – Стоит. Не град, конечно.

– Вятичи и кривичи тут проживают, – сообщил десятник. – Были мы здесь прошлым летом. Кто Кучковым зовет, кто Москвой обзывает. Владения одного местного зазнайки Кучки! Дыра дырой, а корчат из себя незнамо что.

– Холмы, слиянье рек, неплохо расположились! – улыбнулся князь. – Хороша защита на границе с новгородцами будет, если по уму всё выстроить. Как говоришь называется?