– Поменяешь имя! Вот как мы, меняем имя как перчатки.

– Ничего я не хочу менять, хочу решить свою проблему и добиться справедливости!

– Где ты её видел, эту справедливость? – удивилась дорожная карта и в сторону подруги: – Не видела, нет?

– Нет.

– В следующий раз будешь справедливостью, пусть добивается.

– Следующего раза не будет, даже погулять с нами не захотел, – обиделась свобода.

Дверь машины со скрипом захлопнулась и уже за дверью:

– Надо же, не выбрал свободу.

– Не слишком ли ты о себе высокого мнения?

– Проблему ему, видите ли, нужно решить. Иногда нужно что-то похоронить, чтоб в вырытой могиле найти клад.

– Иногда нужно что-то потерять по мелкому, чтоб потом не терять по-крупному.

– Он сейчас что-то теряет?.. по-мелкому или по-крупному?

– Какая разница? Будет хорошо себя вести, отпустят по амнистии. Держи, теперь твоя очередь тащить чемодан.

8

У особняка Канцелярии высились фигуры в капюшонах, вокруг фигур, не смотря на знойный солнечный день, кружили ночные бабочки. Вдали по горной тропе поднималась вереница депортируемых, вдоль их пути тоже стояли фигуры в капюшонах.

Пятеро посланников вышли из особняка, взглядом из-за занавески их проводили новый начальник и советник.

– Как он тогда убежал? – спросил начальник.

– Кто?

– Кто-кто… Тот, кто не умеет работать в команде.

– В багажнике, – сообщил советник.

– Не будем препятствовать и в этот раз, нет доверия к этим инкубаторским.

Преподаватель чинно вслед вошёл за посланниками в класс. Посланники рассматривали плакаты скелетов доисторических животных и человека.

– Значит, пятерых в этот раз отправляют? Хорошенькое дело, – обрадовался преподаватель. – Что ж, проведём переподготовку по ускоренной программе!.. Скажу честно, ничего не понимаю в вашем предмете. Так ведь никто ж не понимает! Был здесь один до меня, тот мог бы кое-что сказать – подглядывал у Судьбистов за фантомами женщин, узнали, отвели в отстойник… Когда нет знаний, всегда пытаюсь выстроить логику, в вашем случае логика не работает. В общем, там, куда вы направляетесь, за нарушение законов сажают в клетки, совершая насилия, противоречащие всему, что должно поддаваться логике. Что, собственно, и ждет того, кого вам надлежит спасти, и тамошних чиновников, у них тоже незавидная участь. Мне б легче про их телесное устройство, – признался преподаватель. – Знать бы, что их делает похожими?

– Деньги!.. любовь к деньгам их делает похожими! – сообщил Константин. – Я был в теле одной торговки.

– Знаю, – обрадовался преподаватель, – тело и сейчас под забором лежит!

– Видели?! Оно самое, – подтвердил Константин. – Из вневременья сбросили. И ещё, как его… этот… инстинкт!.. инстинкт тоже их делает похожими. От него они защищаются с помощью сковородки!..

– Мы подглядывали, – подтвердил Клим.

– Верю, – с готовностью согласился преподаватель, – охотно верю! Ваш опыт бесценен. Что касается тамошних чиновников, тут логика совсем тупит. Доходит информация, что им там дарят подарки. Чиновники и подарки – где логика? Таковы мои скромные познания, скорее даже не познания, а так, косвенные наблюдения, прозрения. Тут у меня брошюрка одна завалялась, изъята у одного депортируемого, вот, «Моральный кодекс строителя коммунизма», можно через неё попробовать что-то понять. Есть ещё одна толстая книга, слишком толстая и слишком ветхая, на ней так и написано «ветхая» кажется, не стал брать, боюсь развалится.

– Судя по всему, они как будто идеальны, – выходя из класса, задумался Семён. – Как-то не вяжется.

– Не поддается логике, – согласились Саша с Серёжей.

– Войдёте в их тело, сразу всё свяжется, – сыронизировал Константин. – И про логику забудете. Как вспомню пребывании в теле той особы…