Готовая первая партия экспортного товара из Третьяковской галереи поступила на суд экспертов общемосковской комиссии по оценке предметов искусства и старины, которую Кристи сформировал тогда же, в марте 1928 года. Все члены этой комиссии были известными московскими специалистами. Председателем комиссии назначили Л. Н. Невского, в то время зам. директора Музея изящных искусств[314]. Кроме него в начальный состав комиссии входили директор Оружейной палаты Д. Д. Иванов (именно в качестве члена этой комиссии он и оценивал оклады и гобелены); заведующий отделом религиозного быта Исторического музея А. И. Анисимов; искусствовед Ф. Ф. Вишневский[315]; искусствовед и библиофил М. И. Фабрикант[316]; специалист по истории древнерусского, византийского искусства и итальянского Возрождения В. Н. Лазарев[317]; а также А. М. Скворцов, зам. директора Третьяковской галереи и заведующий отделом живописи XVIII – первой половины XIX века[318]. В комиссии состоял и Н. В. Власов, искусствовед и работник Госторга, а впоследствии эксперт-оценщик и зам. директора антикварного магазина № 15 «Торгсин» и эксперт конторы «Антиквариат»[319]. Состав этой комиссии Кристи согласовал с Мосторгом.

Собрания общемосковской комиссии экспертов проходили по месту работы ее председателя в музее на Волхонке, но для осмотра ценностей, отобранных на продажу, искусствоведы комиссии выезжали на места согласно календарному плану работ. 23 апреля 1928 года пришла очередь Третьяковской галереи. Осмотрев первую партию экспортного товара, комиссия[320] внесла коррективы. По сути, они представляли компромисс интересов музейных и торговых ведомств. Три из ранее отобранных госфондовских икон комиссия решила оставить в галерее (прил. 2), однако цены на остальные иконы, как правило, были понижены по сравнению с первоначальными оценками экспертов Третьяковки (прил. 2). Кроме того, комиссия постановила оставить в галерее два серебряных оклада из отобранных на экспорт (прил. 3)[321]. Оклады, предназначенные на продажу, комиссия оценила на вес из расчета 5 коп. за грамм серебра. Оценка оклада с чернью была в два раза выше, 10 коп. за грамм[322]. Все пять гобеленов были признаны годными на экспорт и оценены в 25 тыс. руб. Именно гобелены определили стоимостную весомость всей экспортной партии, состоявшей из 4 икон, 19 окладов и 5 гобеленов и оцененной в 25 683 руб. 25 коп.[323] В акте комиссии ничего не было сказано о судьбе трех икон из коллекции Остроухова.

Главной целью распродажи художественных ценностей было получить средства для индустриализации, поэтому уместно обсудить цены, установленные экспертами. Оценка серебра в окладах представляется довольно высокой в сравнении со скупочными ценами на серебро в магазинах Торгсина, который в период 1931–1935 годов продавал населению продовольствие и ширпотреб в обмен на золото, серебро, бриллианты и другие валютные ценности. В одном из архивных документов рассказана история о том, как в октябре 1933 года неизвестный гражданин принес в Торгсин ризу с иконы весом около 3,5 кг. Торгсин не имел права принимать церковные ценности, так как они были национализированы и, значит, уже принадлежали государству, однако в этом случае Торгсин взял серебро, вызвав негодование местного отделения ОГПУ[324]. Гражданин получил 48 руб. 47 коп., то есть около 1,4 копейки за грамм серебра