Таким образом, во всех этих случаях, от Йемена до Китая, следует научиться отличать конфликты, представляющие собой часть игры, от действительно переломных факторов, которые являются либо зловещими поворотами к худшему, замаскированными под продолжение обычного хода вещей (Израиль аннексирует значительную часть Западного берега реки Иордан), либо обнадеживающими признаками появления чего-то действительно нового. Преобладающий либеральный взгляд одержим первыми и чаще всего игнорирует вторые.

Более ста лет назад Карл Май написал бестселлер «По дикому Курдистану» о приключениях немецкого героя по имени Кара Бен Немси в той части света. Эта чрезвычайно популярная книга помогла сформировать в Центральной Европе представление о Курдистане как о месте жестокой межплеменной вражды, наивном прямодушии и чести, а также суеверий, предательства и постоянной беспощадной войны – почти карикатурного варварского Другого европейской цивилизации. Взглянув на сегодняшний Курдистан, нельзя не удивиться тому, насколько он контрастирует с этим клише. Когда я был в Турции, где относительно хорошо знаю ситуацию, я заметил, что курдское меньшинство является самой современной и светской частью общества, сторонится всякого религиозного фундаментализма и отличается развитым феминизмом.

Когда в октябре 2019 года Дональд Трамп одобрил нападение Турции на курдский анклав на севере Сирии, самопровозглашенный «стабильный гений» оправдал свое предательство курдов, отметив, что курды «не ангелы»^>3. Конечно, по его мнению, единственными ангелами в этом регионе являются Израиль (особенно на Западном берегу реки Иордан) и Саудовская Аравия (особенно в Йемене). Однако, в некотором смысле, курды – единственные ангелы в этой части мира. Судьба курдов делает их образцовой жертвой продолжающихся геополитических колониальных игр: расположенная у границ четырех соседних государств (Турции, Сирии, Ирака, Ирана), их (более чем заслуженная) полная автономия не устраивала никого, и они заплатили за это дорогую цену. Помним ли мы все еще массовые бомбардировки Саддамом Хусейном и отравление газом курдов на севере Ирака в конце 1980-х годов? А сравнительно недавно Турция несколько лет вела хорошо спланированную военно-политическую игру, официально борясь с ИГИЛ[1], но в действительности бомбя курдов, которые на самом деле борются с ИГИЛ[2].

В последние десятилетия способность курдов организовывать свою общинную жизнь была проверена в почти идеальных экспериментальных условиях. В тот момент, когда им дали возможность свободно дышать вне конфликтов окружающих их государств, они удивили весь мир. После падения Саддама курдский анклав на севере Ирака стал единственной безопасной частью Ирака с хорошо функционирующими учреждениями и даже регулярными авиарейсами в Европу. На севере Сирии курдский анклав с центром в Рожаве был уникальным местом в сегодняшнем геополитическом беспорядке. Когда курды получили передышку от постоянных угроз со стороны своих крупных соседей, они быстро построили общество, которое хочется назвать реально существующей и хорошо функционирующей утопией. Благодаря моему собственному профессиональному интересу я обратил внимание на процветающее интеллектуальное сообщество в Рожаве, куда меня неоднократно приглашали читать лекции (эти планы, к сожалению, не воплотились в жизнь из-за военной напряженности в регионе).

Но что меня особенно огорчило, так это реакция некоторых моих «левых» коллег, обеспокоенных тем фактом, что курдам приходится полагаться на военную защиту США. Что они должны были делать, оказавшись втянутыми в напряженные отношения с Турцией, гражданскую войну в Сирии, иракский хаос и противостояние с Ираном? Был ли у них другой выбор? Должны ли они были принести себя в жертву на алтарь антиимпериалистической солидарности? Эта «левая» критическая дистанция казалась не менее отвратительной, чем та, что наблюдалась в 2018 году, когда между Грецией и Республикой Македонией было достигнуто соглашение об урегулировании спора о названии последней. Решение, заключавшееся в том, чтобы Македония сменила свое название на Северную Македонию, было немедленно осуждено радикалами в обеих странах. Греческие критики настаивали на том, что «Македония» – древнегреческое название, а македонские оппоненты чувствовали себя униженными из-за того, что их низвели до «северной» провинции, хотя они – единственные люди, именующие себя «македонцами». Каким бы несовершенным ни было это решение, оно давало надежду на прекращение долгих и бессмысленных трений путем разумного компромисса. Но тут захлопнулась ловушка другого «противоречия»: борьбы между крупными державами (США и ЕС с одной стороны и Россией – с другой). Запад оказывал давление на обе стороны, требуя достичь компромисса, чтобы Македония могла быстро вступить в ЕС и НАТО, в то время как, по сути, по той же причине (опасаясь потери влияния на Балканах), Россия выступала против этого, поддерживая яростные консервативные националистические силы в обеих странах. Так какую же сторону мы должны здесь принять? Я думаю, что мы должны решительно встать на сторону компромисса по той простой причине, что это единственное реалистичное решение проблемы. Поддержка России здесь означала бы необходимость принести в жертву международным геополитическим интересам разумное решение уникальной проблемы отношений Македонии и Греции. Не будет ли нанесен курдам такой же удар со стороны наших антиимпериалистических «левых»?