– Тебе надоел бал?

– Меня избили…

– Как?

– Вернее, я подралась.

– С кем?!

– С однокурсницей.

– У вас крыша сгорела?! – возмущенно воскликнула Алиска. – Вы хулиганки или дебютантки?!

– В любом случае… – Мила вдруг почувствовала, как начинает задыхаться от слез. – Меня не выпустят из Дворца, пока за мной кто-нибудь не приедет!

– Эй, детка, – голос Алисы поменялся. – Ты там плачешь?

– Нет! – Она громко всхлипнула и вытерла текущий нос тыльной стороной ладони.

– Ты, я надеюсь, не сидишь и не рыдаешь в женском туалете?

– Нет. Я сижу и не рыдаю в кабинете помощника распорядителя.

На другом конце трубки стало очень тихо. Мила плохо помнила арест старшей сестры, допросы и суд, но слышала из разговоров взрослых, что предшественник Марка Вознесенского сильно поистрепал Алиске нервы.

– Я приеду, – наконец согласилась она. – Пусть мне нарисуют знак, открывающий ворота во Дворец.

– Алиса… – проскулила младшая сестра в трубку, – только не говори папе.

***

Дворцовый парк выглядел темным и точно заброшенным. Судя по всему, организаторы приема не поскупились на чары, накрывшие территорию магическим пологом. О том, что рядом грохотал шумный праздник, выдавали лишь шеренги автомобилей, выстроившихся по обе стороны дороги, и характерный для охранных заклятий дурманный аромат вереска.

У ворот на постаменте стояла бронзовая ритуальная чаша. Элис вытащила из кармана аккуратно сложенную салфетку с отпирающим ворота символом и бросила в черную колдовскую воду. Вспыхнув синим пламенем, бумажный треугольник превратился в невесомый пепел, а плавающие на глянцевой поверхности березовые листочки остались нетронутыми магическим пламенем.

Секундой позже с территории дворца словно бы спало невидимое одеяло, и взору открылась забитая под завязку автомобильная стоянка. Во Дворец Элис вошла со служебного входа. В мраморном фойе с гербом теневого города на стене визитершу встретил молчаливый охранник и проводил к кабинету помощника Полоцкого-старшего. С удивлением она обнаружила на двери незнакомые инициалы. Выходило, что старое чудовище заменили на более молодого, но не менее бесчеловечного монстра.

Деликатно постучавшись, охранник открыл перед Элис дверь. Приготовившись к неприятной встрече, девушка собрала в кулак волю и заставила себя войти. За просторным столом в кожаном офисном кресле сидел Марк. Она оторопела.

Невозмутимый и холодный, дворцовый служка совершенно не походил на очаровательного баловня, еще поутру с лукавой улыбкой рисовавшего номер телефона у нее на руке. Дорогой костюм, шелковый галстук, из кармана пиджака высовывался острый уголок платка, из-под манжеты батистовой сорочки – эксклюзивные часы с клубящимся дымком какого-то заклинания. Элис не имела никакого права на разочарование, но все равно отчего-то почувствовала себя разочарованной.

– Марк Иванович, приехали за Лазаревой, – пояснил охранник.

– Благодарю, – сдержанно отозвался хозяин кабинета, и провожатый немедленно закрыл за собой дверь. Видимо, во Дворце привыкли распознавать приказы помощника Полоцкого между слов и неукоснительно им подчиняться.

Низко опустив распушившуюся кудрями голову, Мила ютилась на краешке кожаного дивана и безуспешно прятала разутую ногу под подол изгвазданного платья.

– Проходите, – официальным тоном произнес хозяин кабинета.

Элис не удивило, что Марк предпочел сделать вид, будто они незнакомы.

– Где вторая туфля? – не сдвинувшись с места, тихо спросила она у сестры.

– Потеряла…

– Ты рыдаешь, потому что с тобой сделали что-то плохое, или потому что тебя поймали на чем-то плохом?

Мила возмущенно вскинулась, у нее оказалось расцарапано лицо. Захотелось отвесить взбалмошной девице подзатыльник, но Элис только вздохнула: