Касаюсь своей шеи, чувствуя через ткань рубцы, и как они неприятно натягиваются от каждого движения. Твою мать...

Набираю своему тату-мастеру:

«Привет. Я хочу забить шею».

«Дизайн есть?»

Ага... парфорс и поводок! И сдохнуть!

«Нет».

«Приезжай...»

3. Глава 2 - Цербер

Её путь сегодня начинается здесь. В кофейне возле её вокальной студии. Маленькая кофейня на три столика у больших панорамных окон, выходящих на центральную улицу. Очень жаль, что вход в вокальную студию мне заказан. Я бы хотел услышать, как она поёт. Она всегда садится за второй столик лицом ко входной двери. На диван с высокой спинкой. Я сажусь с обратной стороны. Между нашими спинами только спинка кожаного дивана. И меньше полуметра.

Заказываю кофе. Точно такой же, какой заказывает она.

Пока жду её, листаю её инсту. Лайки, лайки, лайки... Много восхищённых комментариев от мужчин. Она никогда не отвечает на них. Я никогда не пишу ей и не лайкаю фотки. Как по мне – если мужчина выражает симпатию, он должен это делать в глаза. А вот этот публичный онанизм я не понимаю.

Увеличиваю фотку, вглядываясь в глаза. И... ревную к фотографу. Зачем ты так на него смотришь?.. Как будто вы только вдвоём на всём свете, и вам есть, о чём помолчать...

Тону в её взгляде, словно смотрит она не в камеру, а на меня.

Под тихую музыку меня уносит в фантазии.

«Надо остановиться с этой историей», – в очередной раз убеждаю себя. Я ведь всё равно не готов завоёвывать эту женщину. И поэтому эту неадекватную болезненную увлечённость надо преодолеть. Ведь не собираюсь же я бегать за ней, пытаясь всунуть в лицо свой телефон, чтобы она прочитала то, что я не могу произнести.

Выключаю инсту. Открываю новости.

«...Николь Градская, дочь бизнесмена Павла Градского и французской модели Вивьен Лоран, сегодня посетила приют для животных, пожертвовав на...»

Кругом она. Мой мир пропитан ею до основания.

Закрываю.

Звук колокольчика на входной. А потом стук её каблучков. Внутри меня всё натягивается и раскаляется. Я закрываю глаза, превращаясь в слух. Мне кажется, её стальные набойки бьют не в пол, а по моим внутренностям.

– Добрый вечер...

Это она естественно не мне, это - баристе.

Здесь она часто встречается со своим другом-стилистом. Он уже сидит за их столиком.

– Привет, Федерико.

В её голосе много теплоты. И меня не корёжит. Потому что Федерико – это единственный гей, который радует меня выбором своей ориентации.

– Николь! – он говорит с акцентом, иногда они переходят на французский. – Второй день не могу дозвониться.

Она садится... Чувствую запах её духов. Голова кружится от неописуемой эйфории!

– Да, пришлось сменить номер. Мне стали присылать какие-то гадкие вещи...

– Нужно обязательно написать заявление в полицию.

– Запишешь новый?

Номер!!

Не раздумывая ни секунды, хватаюсь за свой телефон. Она диктует, а я набираю подрагивающими пальцами.

Зачем?.. Чтобы не удержаться и сказать ей хоть что-нибудь единственным доступным способом? И чтобы она опять сменила номер, восприняв это как преследование?

Но это же оно... Я преследую её. И даже иногда помышляю сделать что-нибудь неадекватное. Но не стану же?

– Я решила временно закрыть профиль в инсте. Мне кажется, фотографии могли спровоцировать того человека. Та фотосессия в купальнике...

– Для нашего небольшого города - это было смело. Это не Париж, детка. 

Я помню ту фотосессию. Она права. Её фотки провоцируют. Но как я буду без них – не представляю. Копирую себе те, которых у меня ещё нет.

– Париж... Исключая центр, Париж мало чем отличается от нашего города. Про гетто вообще молчу.

Болтают с Федерико. Она смеётся... Я растворяюсь в бархате её голоса, вдыхая аромат духов. Если мы одновременно поднимем вверх руки, то коснёмся пальцами. Она почти что со мной...