Асан Кайгы, Копламбек-батыр, Бухар-жирау, Махамбет… многие другие. Они, нередко остававшиеся безвестными певцы и батыры, заложили природную основу казахской поэзии, где грохот и запах полынной степи проступает в каждой строке…

***

Одна «Глиняная книга» Сулейменова чего стоит! А его лирика?

«…в эпосах неслыханных, китовых, в тугоплавных ритмах многотонных…»

«…мы пролетим по краю, город и степь накреня!..»

«…успокойся, скакун, это всходит луна!…» – Стихи можно цитировать и цитировать…

Сулейменов подобно Хлебникову сумел, обернувшись через время, извлечь драгоценные для своего народа образы и мелодии, перенести в сегодняшний день, и архаика оказалась современней «устоявшейся» современности. Или представления о ней. Этот мощный опыт, этот подвиг поэта ещё предстоит оценить по-достоинству.

Как и подвиг Хлебникова, конечно.

***

…а ещё и внедрили в русскую поэзию диковинные термины: «Христианская поэзия», «Православная лирика»… что это такое? Может быть, просто «безгрешные вирши»? Но тогда это не более чем уход в те же 16—17 века, в польско-латинскую силлабику, полностью очищенную от «красивых соблазнов». Там-то уж точно вирши были безгрешны, подцензурны церковным иерархам, среди которых был крупнейший стихотворец той эпохи Симеон Полоцкий…

Но тогда зачем был прорыв Тредиаковского, Ломоносова, а потом и Баркова с Пушкиным? Они хоть по форме и содержанию во многом европейские, но душою-то русские, да и стих освободили…

***

Но – где во всех четырёх Евангелиях поэты? Есть рыбари, мытари, блудницы… Простые души дороги были Ему, а не извитые соблазнами, прелестями мира.

Нет великих скульпторов, музыкантов, художников. А они были, да какие! Это достоверно известно. Только Он словно бы и не видел, не желал замечать.

Чего городить про какое-то особое «Православное направление»?

Безгрешны в своей основе и Велимир Хлебников, и Ксения Некрасова. Только их почему-то не шибко причисляют к стану «Христианской поэзии»…

***

Поэзия и в Африке Поэзия. И ничего более. Суть её, или, по-научному, «базисную основу» лучше всего выразил знаменитый акын.

Когда его осыпали почестями на одном из писательских съездов, стали «брать интервью», он не вполне понимал – чего им нужно, этим, суетящимся вокруг него людям? Наградили – и хорошо, денег дали – хорошо, переводчика дали – совсем хорошо! А зачем вопросы задавать?

Когда ему всё же растолковали суть вопроса: как он пишет, как создаёт свои замечательные произведения? – Старик расхохотался и ткнул пальцем в переводчика, известного поэта Павла Кузнецова, буквально приставленного «сверху» к прославленному акыну:

– Это он, Пашка, пишет… а я – пою. Как?

А так: Степь вижу – степь пою, горы вижу – горы пою.

Эту чеканную формулу золотом бы на мраморе! Впрочем, сталинские идеологи практически это и сделали – внедрили в учебники. И даже назвали старого акына степным Гомером.

А ведь умны были, черти! И сравнение точное нашли. Гомер величественен. Не умничал, не морализировал, просто пел. Именно пел. Пел всё то, что и составляло Жизнь с её богами, героями, царями, победителями, побеждёнными.

Победил? Значит, прав. Нечего рассусоливать. Победителя вижу – победителя пою. Красавицу вижу – красавицу пою. Это не голое фиксирование факта, это Гимн Жизни – такой, какая есть.

Баснословная слепота Гомера не в счёт. Всё видел. И видел лучше других.

А то придумали тоже – «Тема», «Композиция», «Фабула»… какая, на фиг, фабула?

Степь вижу – степь пою, идиота вижу… почешу репу, идиота пою.

Минчензайнера вижу, промоутера… уста немотствуют.

***

Неандертальца ищу…

***

Побочные дети Хлебникова, его детишки «обериуты» – ранний Заболоцкий, Хармс… – вот у кого язык современных детей. Особенно, если прислушаться, разглядеть в Интернете, в блогах и живых журналах лепет, говорок современных детишек. Эти сокращения фраз, игровое калечение слов, типа «Поганьский язык», «Олбанский язык» и проч. «Дыр, бул, щир, обещур…» – вот где кручёныховская заумь становится умной, а Хлебников приближен к нам. Особенно к детям.