Когда я подошёл к воротам её особняка, то по старой памяти опять вспомнил, как тут сидел старик – доброжелательный, открытый, добрый и весёлый. Он всегда встречал всех, оповещал хозяев о новых гостях. Но его тут не было. Вообще многие старики не пережили той ночи. Очень и очень многие. Так что прошёл я без проблем.

А вот схема дома в моей памяти не особо хорошо прорисовалась. Я не вспомнил, что где здесь находится. Просто не мог, и всё тут. Какой-то частью своей головы понимал, что был тут достаточно много раз… но всё равно не мог вспомнить, где была комната Ники, а где её родителей. Но в любом случае у меня был прекрасный ориентир – звуки уборки и ругань девушки.

Я неспешно двинулся туда. Каким-то чудом я ноги переставлял так, что звука моих шагов практически не было слышно. А за фоном звуков уборки я передвигался вообще незаметно. Это знание пришло, я уверен, во время одной из вылазок. Просто спонтанно научился, когда бродил со своими товарищами по лесу. И сейчас… можно было устроить приятный сюрприз.

Встав около последнего поворота, я выглянул из-за угла и улыбнулся. Сейчас девушка стояла ко мне спиной, выметала мусор из коридора, при этом тихо напевая какую-то песенку себе под нос. Я медленно вышел в последний проход, стал приближаться, аккуратно ступая по полу, после чего, на последнем метре, сделал резкий рывок и обнял со спины девушку, из-за чего та взвизгнула, но тут же засмеялась, когда поняла, кто именно к ней пришёл.

– Астер! – наигранно возмущённо «ругалась» она, – ну нельзя же так пугать! А если бы я была в том, в чём мать родила? Принимала водные процедуры в купальне?

– То я бы присоединился, – хмыкнул тут же я, после чего поставил девушку на ноги, неосознанно приподнял её, после чего развернул к себе лицом и впился в губы, но через пару мгновений мы разорвали поцелуй. – Ты как? Всё хорошо? Тебе помочь?

– Да брось, – отмахнулась она, стараясь держать лицо, но радость от моего прибытия почти мгновенно сменилась грустью, и было понятно из-за чего. – Сама как-нибудь справлюсь. Тут мне уже помогли легионеры… большую часть мебели расставили по местам. Но убираться всё ещё предстоит много и долго… а я ненавижу уборку.

В этот момент её глаза намокли, так что я снова её обнял и прижал лицом к себе. Не прошло и мгновения, как она разрыдалась. Это было не удивительно, просто нервы не выдержали, а в моём присутствии она позволила быть самой себе слабой. Для меня… это великая честь на самом деле. Я приятно удивлён, ведь… мы же были просто друзьями, так это она называла? Или это была игра слов?

Мы простояли так какое-то время. Я прижимал Нику к себе, а та в свою очередь сама прижималась ко мне всем своим телом… и плакала. Но это не могло длиться долго, в какой-то момент она успокоилась, так что мы просто стояли молча и обнимались. Я гладил её по спине, а она просто сцепила руки на уровне талии.

– Всё будет хорошо, – прошептал я ей на ухо.

– Будет. – Я почувствовал легкий кивок. – Но точно не как прежде… они… они погибли… отец тогда… он… защитил меня… и маму… а мама потом отвлекла тварей… дав мне возможность убежать… вы же прикончили их там всех? Всех же?

– Всех-всех, – спокойно ответил я. – Ни один монстр живым не покинул лагерь. А я же смог прикончить командира… последнего командира из тех, кто напал на наш город. И я в этом уверен.

– Но все говорят, что его убил какой-то копейщик, – отстранилась немного Ника. – А у тебя, насколько я знаю, оружие немного другого профиля… хотя и походит на копьё.

– Глефа, – покачал головой я. – Ну а вообще… копий было много вокруг. Я просто взял первое попавшееся и метнул во врага. Как оказалось – удачно. Вот только никто этого броска не видел, так что живые не подтвердят сей факт… но у меня есть другой способ это доказать. У тебя болит что-нибудь?