– Есть набраться сил, – как-то на удивление бодро ответил я, а после пошел и запнулся за какой-то камень, чуть не сломав пальцы, смачно выругавшись после этого.

– Хм-м-м-м, – оценивающе посмотрел на меня кладовщик, пытаясь понять, что мне можно выдать, а что нельзя. – Юноша… вы… вроде крепко сложенный… но больно щуплый. У меня вся броня, которая есть… она будет вам велика, и из-за этого только хуже будет. Медленнее бег, неуклюжие маневры.

– То есть вообще ничего ему не подойдёт? – уточнил Митрокл.

– Только шлем, – пожал плечами кладовщик. – А этот, – кивнул он на тот, который я положил перед ним, – подлежит перековке. Такие повреждения… такое ощущение, будто им пытались камень пробить.

– Нос, – спокойно проговорил я.

– Что-что? – уточнил кладовщик, видимо не расслышав меня.

– Нос кентавра, – пожал я плечами. – Дори вогнал ему… не знаю, ниже человеческого брюха, из-за чего не мог им сражаться. Так что пришлось противника убивать посредством… имеющихся под рукой средств.

– И под рукой оказался шлем, – усмехнулся мой командир. – Умно-умно. Смекалка работает, что радует. Ну так что? Хоть шлем ему подберём? И лук. Или лучше пращу?

– Пращу, – недолго думая, ответил я. – С луком… не помню, чтобы я когда-то стрелял из лука.

– У него отбило память, – тут же пояснил царевич. – По крайней мере он так заверяет. Даже отца своего толком не помнит, удивился, когда царя увидел, причём искренне не понимал, кто перед ним стоит, пока этот факт не озвучили. Но… если он даже без памяти вырвался из горящего города, то на него следует обратить внимание.

– Ладно, – тяжело вздохнул кладовщик. – Сейчас подберём шлем, и можете идти. Больше, увы, подобрать ничего не смогу. Питайся лучше, упражняйся, становись шире, что ли… тогда и приходи. Либо, когда в расположение постоянного лагеря вернёмся, обратись к кузнецу, чтобы он под тебя сковал броню.

– Откуда у него деньгам на это взяться? – усмехнулся Митрокл.

– И то верно, – на лице пузатого старика появилась хищная улыбка. – Свежее мясо долго не живёт, так что не факт, что он вообще до лагеря-то доживёт. Но всё равно мы обязаны обеспечить его всей необходимой защитой. Царь милостив! Раньше так не разорялись.

Когда эмоции спали, усталость навалилась горой, из-за чего я практически ничего не пропускал через себя. Даже сейчас, когда они говорили о моей возможной скорой кончине, я просто не обращал на это внимания. Смысл? Они не знают о моих возможностях, а я и не собираюсь пока раскрывать карты. Вот когда доберусь до вершин иерархии…

В этот момент кладовщик ушёл куда-то за полог своей палатки, к телегам, прикрытым тканью, где гремел металлом. Сколько его времени не было, не знаю, ибо я к чему-то прислонился, прикрыл глаза и, кажется, даже задремал. Стоя. Со мной такого никогда не было, так что я сам себе удивился, когда Митрокл дёрнул меня за плечо.

– Хорош воин, – явно смеялся кладовщик. – Уснул стоя. Не в первый раз вижу, но всё ещё удивляюсь этому.

– Показывай уже, что притащил ему? – нетерпеливо проговорил царевич, который явно тоже устал и хотел отдохнуть.

Предо мной легли три шлема. Каждый своей степени паршивости. Все медные, на всех зелёные следы ржавчины. Даже страшно было представить, сколько им на самом деле лет… но их можно было начистить и отполировать, но это уже другой разговор. Но что порадовало, они изнутри были почищены, так что надевал или пытался это делать без какого-либо пренебрежения.

Первый оказался со скрытым дефектом. Из-за повреждения размер шлема был меньше фактического, так что он на меня банально не налез. Как сказал кладовщик: «Этот кусок металла только на плавку». Дальше был тот, который, наоборот, велик. Болтался, шатался, при резких поворотах головы крутился, перекрывая обзор. А вот последний пришёлся практически впору. Под него мне дали набор кожаных подкладок, чтобы сидел удобнее, которые внутри за что-то крепились. После этого шлем сел просто идеально, держался как влитой, словно под меня его и ковали.