Но драгоценные минуты утекали, и, повинуясь интуиции, Кира дотронулась до щеки лианда. Поток магии нежно обволок кисть, словно перчатка, он не причинил боли, и Кириния уже смелее приникла к губам мужчины, в прошлый раз в деревне именно через поцелуй мегилл перетянул часть энергии.

Кира целовала, как он учил, но ничего не изменилось, дыхание лианда было по–прежнему рваным. «Да чтоб тебя! Бери же, ну!» – причитала она мысленно, продолжая поцелуй. Для удобства она присела на край койки, другой ладонью девушка осторожно провела по груди, стянутой бинтами, широким плечам, предплечьям, переплела вместе их пальцы. Но лианд так не ответил.

– Почему не выходит?

Отстранившись, Кириния взглянула в бессознательное лицо Хандера: его веки подрагивали, бисеринки пота покрывали лоб с наростами в виде лавр, стекали по переносице и к скулам, обветренные губы были приоткрыты. Мужчина казался таким слабым, беззащитным. Не таким, каким она привыкла его видеть.

– Ты как–то сказал, что моя жизнь, моя судьба принадлежит лишь тебе, – Кира положила правую ладонь туда, где часто билось сердце лианда, левой сильнее стиснула их переплетённые пальцы. Слова неожиданно давались с трудом: – Ты ещё не отпустил меня, мегилл. Неужели, вот так просто позволишь мне уйти?

Слова тоже не возымели эффекта. Кира вздохнула от безнадёжности, похоже, Хандер и не собирался просыпаться. Девушка прикрыла веки, перед мысленным взором тут же предстал её бывший домик в деревне, пёс Барко, бегающий по двору с сестрицей Дариной, и родители со счастливой улыбкой наблюдающие из окна.

«Они ведь забыли меня…» – горечь окутала, словно холодный туман на рассвете. И этот холод постепенно сковывал тело, пробирался с кровью по венам, стремясь достигнуть сердца. Контракт потянул последнюю энергию. – «Наверное, это и есть конец…»

Но вдруг Кира почувствовала мягкое тепло, оно было сильнее, и холод испугался, отступил.

– Я никогда не отпущу тебя, моя девочка…

– Хандер…? – Кира неверующе распахнула глаза, мегилл действительно очнулся, но всё ещё был слаб. И то тепло исходило от их переплетённых рук. – Ты… как?

– В твоём голосе звучит беспокойство, я не ослышался? Кха… – мегилл усмехнулся, но после закашлялся.

– Тише ты, – проворчала Кира и попыталась освободить руки, однако, лианд был явно против сего, он обхватил девичью кисть, покоящуюся на его груди, и дёрнул свою пленницу на себя. Их лица оказались в ничтожных миллиметрах друг от друга. – Тебе нельзя пере…

– Брось, мне это нужно, ты знаешь. И всё–таки ты беспокоилась.

– Может, за себя? – Кира зарделась. Бездна, этот мегилл вечно ставил её в тупик.

Хандер выпустил ладони пленницы, обнял за талию одной рукой, другой приподнял за подбородок.

– Зачем ты пришла? – мегилл очертил большим пальцем контур губ, голос его был полон грусти. – Я велел Эдерику не приводить тебя. Почему ослушалась?

– Почему велел? Разве не для подпитки своей регенерации и удовольствий ты оставил контракт действующим? – вместо оправданий Кира перешла в нападение. Радость сменилась гневом.

– Что ж, – Хандер презрительно скривил губы, – действительно, вот и приступай к своим обязанностям.

Киринию будто с головой окунули в ледяной источник, казалось, в комнате даже температура стремительно упала. Так холодно мегилл никогда не смотрел на свою любимую пленницу. Кира встала, лианд не препятствовал, и застыла в нерешительности, в пальцах она комкала синий шёлк своего платья.

– Тебе помочь, или сделаешь это по своей воле? – мужчина кивком выразительно указал на бугор своих брюк, и щеки девушки вспыхнули. Она никогда не делала того, что он хотел от неё, а мегилл словно специально насмехался: – Ты уж извини, пока моя боевая форма не восстановится полностью, я не смогу сменить облик. Но тебе ведь не впервой, правда теперь я несколько беспомощен.