Нэлл постаралась заснуть. До Лондона лететь четыре часа, читать ей не хотелось, но заснуть не удалось. Она сейчас летит в Англию в замок своего брата и опять вместе с Хосе. Они были там уже вдвоем, давно, лет восемнадцать назад, может больше. Она погрузилась в воспоминания.

Ей было семнадцать лет, она училась в Нью Йорке в университет, изучала психологию и историю искусств. Иногда помогала маме в их картинной галерее. Она посещала все крутые места и сборища Нью Йорка, выставки, спектакли, галереи, где выставлялись молодые дарования. В моде было авангардное искусство. На одной из выставок такого авангарда она познакомилась с Художником. Он был старшее ее, лет на шесть – семь, как ее брат. Ей льстило, что за ней ухаживает взрослый мужчина, а не какой-то прыщавый юнец, типа ее однокурсников. Он водил ее по дешевым ресторанам, ей это казалось протестом против олигархии и модным андеграундом. Он приводил ее в свою студию в Бруклине. Ее немного пугал этот район, но из истории искусств она знала, что многие великие художники прожили свою жизнь в нищете, а их картины стали стоить целые состояния только после их смерти. Картины этих мастеров висели у них дома, она видела их каждый день. Она уговорила маму взять пару картин Художника в их галерею. Мама правда сказала, что это не картины, это мазня, но Нэлл ей не поверила. Специально так говорит, чтобы их поссорить. Правда мама не знала о том, насколько близкими стали их отношения. Художник однажды писал ее с натуры, полуобнаженной, совсем раздеться она постеснялась. Писал правда недолго, не выдержал и они занялись любовью. Он был опытным мужиком, а она еще наивной девочкой из богатой семьи. Ей казалось, что она влюбилась в него, она пребывала на седьмом небе от счастья. Даже когда он попросил у нее денег, сославшись на то, что никто не понимает его картин, поэтому они плохо продаются, она не сомневалась ни минуты. Карманных денег у нее было мало, в таких семьях, как ее, детей не особенно баловали, дети должны были научиться зарабатывать сами, чтобы в будущем не пустить по ветру нажитое столетиями состояние. У нее было много всяких дорогих безделушек, украшений, которые она, недолго думая, отнесла в ломбард. Деньги она отдала Художнику. Потом только выяснилось, что он крепко сидел на героине и деньги нужны ему были, чтобы расплатиться с дилером. Родители тогда уехали в путешествие на круизном лайнере, Джон жил на Манхеттене, правда присматривал за ней время от времени, она осталась в семейном особняке совсем одна, прислуга не в счет. Почувствовав свободу, Нэлл стала появляться в студии в Бруклине почти каждый день. Она, не раздумывая, сдавала свои украшения в ломбард, приносила деньги ему – Художнику. Он рисовал ее, занимался с ней любовью. Она ездила туда на собственной машине и не замечала, что последнюю неделю за ней ездит один и тот же автомобиль.

Однажды она приехала к Художнику, когда он ее не ждал. Он только приготовил себе дозу, его уже начинало ломать, как в дверях появилась Нэлл. Он решил предложить ей попробовать. Это так круто, это авангардно и прогрессивно, это употребляют все творческие личности. Он воткнул ей в вену иглу. Нэлл затошнило, голова закружилась, перед глазами поплыли радужные круги, и она потеряла сознание. Когда она открыла глаза, она поняла, что лежит абсолютно голая на полу в студии в Бруклине, над ней склонился ее брат и какой-то мексиканский парень. Ей было ужасно плохо, ее все время тошнило, голова раскалывалась, сознание все время уплывало куда-то. Когда она очнулась в следующий раз, она уже лежала одетая на кровати в незнакомой квартире. Она увидела своего брата, мексиканца и врача, она решила, что это был врач, потому что на нем был белый халат. Врач вколол ей что-то и ей стало немного легче. Брат отвез ее и мексиканца в аэропорт. Они сели там в самолет их семьи и вылетели в Англию. Джон привез ее и мексиканца в их фамильный замок. Они с братом выросли здесь. Брат закрыл ее в замке как в тюрьме, а тюремщиком приставил этого мексиканца. Из Лондона был привезен врач, который всякими капельницами привел ее в чувство, но порекомендовал оставить ее здесь еще на некоторое время, чтобы не случилось рецидива. Мол, чистый воздух, мирная природа английской деревни вылечат ее и физически, и духовно. Хрен там. Не вылечили. Наркотики она, конечно, никогда не пробовала больше, но душевного покоя не случилось.