– А мой триммер из гаража в Мизгиревке эта посудина сюда может доставить? – поинтересовался Власов только потому, что тишина давила ему на нервы. – Здесь два месяца никто во дворе порядок не наводил, заросло всё.

– Да хоть весь гараж целиком, – беззаботно пожала я плечами. – Соседи, правда, удивятся.

– Весь гараж не надо, – усмехнулся Толя в ответ. – Пока только некоторые инструменты нужны, но я могу и новые купить, если это проблема.

Проблемы с перемещением предметов через волшебное блюдо не имелось никаких, но для начала нужно было отнять артефакт у Нефёда. Меркантильный домовой даже со мной торгуется из-за каждой мелочи, поэтому было очень интересно посмотреть, как Власов будет с ним договариваться. Мне тоже хотелось кое-что переместить из другого дома в этот – детскую кроватку, например. Предоставив мужу честь вести дипломатические переговоры с нежитью, я развлекала Владьку и одновременно слушала весьма забавный диалог.

– А мне не надо ничего, я из этой тарелки сам могу всё добыть, – упёрся Нефёд, не желая отдавать бессовестно украденное сокровище.

– А я тебе ничего и не предлагаю, – заявил ему Власов. – Это не твоя вещь. Если не отдашь, пойдёшь жить на улицу.

– Она и не твоя, – возразил домовой. – Она ничейная. Хозяйка её тоже без спросу где-то взяла. И дом не твой, поэтому выгнать меня ты не можешь. Отстань.

– А если я тебя искупаю?

– А вот шиш тебе! Поймай сначала.

Нефёд не из вредности спорил, а просто для того, чтобы Власов ему побольше внимания уделил. Он всегда так делает – потребность в общении у нежити тоже есть. А Толя завёлся из-за того, что не получается добиться желаемого. Разозлился. Перешёл от уговоров к угрозам. Пригрозил отвезти Муху и Батона в приют для животных, поскольку ему на кошек наплевать, а домовой в наказание за своё упрямство может лишиться друзей. Нефёд на это ответил, что вернёт любимцев с помощью блюда раньше, чем Власов их за пределы дома вынесет. Фрося уже давно принесла артефакт и положила его на край кровати, но эти двое так увлеклись препирательствами, что ничего не заметили. Перестали ругаться только тогда, когда у Власова телефон зазвонил.

– Перебьёшься! – схватила я блюдо раньше, чем его сцапал опомнившийся домовой.

– Ты эту тарелку мне отдала, – напомнил он. – Она моя.

– Я отдала её тебе для того, чтобы ты нормально питаться мог, когда Мария тебя этой возможности лишила, а сейчас ты наглеешь, – возразила я. – С этого момента объявляю артефакт семейной реликвией, принадлежащей всем членам семьи, а не кому-то одному. Пользоваться можно, а прихватизировать нельзя, понял?

Власов в это время разговаривал по телефону в гостиной. Я не прислушивалась к словам, но слышала нотки раздражения в его голосе. Добыла из блюда кроватку и Владькины погремушки, оставила с ребёнком Фросю, а сама пошла к мужу выяснять, что его разозлило.

– Олег Карпунин звонил, – сообщил мне Толя. – Намекает, что в Мизгиревке нам с тобой будет безопаснее.

– Он вообще страх потерял? – изумилась я такой наглости. – Теперь ещё и угрожать будет?

– Да он прав, – недовольно поморщился Власов. – Чем дальше от Карпуниных мы находимся, тем для нас же и лучше. Эль, ты же их знаешь. Они к людям как к мусору относятся. Если бы не Владик, другой разговор был бы. На самое дорогое ведь давят. Давай вернёмся?

– Чёрта с два! – отрезала я, поставила блюдо на журнальный столик и попросила, чтобы оно доставило мне Олега Григорьевича собственной персоной.

Угрожать моей семье он будет? Ну вот пусть и скажет, глядя мне в глаза, кто дал ему право распоряжаться нашими судьбами. Пуп Земли нашёлся. Достал, честно. Моему терпению тоже предел есть. Как бы ни сложились наши с Власовым отношения дальше, сейчас муж и сын – самое ценное, что у меня есть. И за них я любого порву на куски, пусть только кто-нибудь попробует хотя бы посмотреть косо.