– Женя, оставайся там, где стоишь, – громко и твёрдо произнесла я. – Это не к тебе гостья, а ко мне.

Женька не ушла. Она ещё и Сергея обругала, когда он попытался вывести её обратно на улицу. Во-первых, девочка замёрзла, и ей нужно в тёплое помещение. Во-вторых, Мирон ведь сказал, что гостья приехала к ней, так почему она должна… Короче, моё предостережение пропало впустую.

Гостью звали Ирина. Тётя Ира. Пухленькая миловидная женщина с болезненным цветом лица. Парламентёр. Посланник зла. На похоронах Клавдии Ильиничны именно она наводила смуту предположениями о том, что старушка умерла не своей смертью. Тогда Мирон её урезонил, а теперь вот притащил в Лесное якобы порадовать племянницу.

– Женечка, здравствуй, – фальшиво улыбнулась Ирина, глядя мимо меня на бывшую подружку своего сына. – Как ты себя чувствуешь?

Женечка не ответила, потому что растерялась. Два года назад, когда с этой девочкой по воле Назара произошло несчастье, Ирина запретила своему отпрыску общаться с чокнутой дочерью Артура Карпунина, а сейчас почему-то начала демонстрировать интерес. Я бы тоже на месте Женьки не поняла, с чего вдруг мать несостоявшегося жениха сменила гнев на милость.

– Не хочешь со мной разговаривать? – равнодушно произнесла гостья, снова обращаясь к Женьке. – Ну и ладно. Ты мне никогда не нравилась.

– А повежливее нельзя? – подал голос Сергей.

«Ого! Как быстро Женька себе защитника нашла!» – мысленно восхитилась я, продолжая сверлить Ершову изучающим взглядом. Ни капли магии. Совсем ничего. Даже шепоток кикиморы при желании можно распознать визуально, но эта женщина с точки зрения сверхъестественных сил была совершенно чиста. Я даже посмотрела на неё так, как Белена меня учила распознавать подмену души – тоже ничего. Гипноз? Или она изначально была как-то связана с Антонидой? Ну если только так. Другого объяснения у меня не нашлось.

– Зачем вы приехали? – сухо осведомился Власов, глядя на Мирона. – Я же сказал утром, что с Евгенией всё в порядке.

– А я у тебя разрешения спрашивать должен? – нахмурился Карпунин. – Палыч, ты в последнее время слишком много на себя берёшь. Думаешь, если трахаешь ведьму, то всё можно?

– Рот закрой, – посоветовал ему Толя.

– Перестаньте, – раздражённо попросила я. – Нам сейчас только перессориться не хватало.

Мирон, значит, в курсе наших с Власовым отношений. И узнал он об этом не от Власова – скорее всего, Виталик доложил. Виталик, кстати, хмуро помалкивал и старался ни с кем не встречаться взглядом. Меня смущало то, что он всегда носит при себе оружие – а если ему внушили всех нас убить? Я же не знаю, что у этой треклятой Тоси на уме.

Неприятная обстановка, напряжённая. У Карпунина неожиданно проснулась ревность, хотя он женат и сам от меня отказался. Власову не понравилось поведение Карпунина. Виталик нервничает. Серёжа не понимает, чью сторону он должен занять в случае открытого конфликта. Женька наконец-то начала отходить от вмешательства кикиморы в её сознание и по-настоящему испугалась, но вида подавать не хочет – побледнела только ещё больше. Я злюсь. А госпожа Ершова смотрит на это всё с лёгкой тенью улыбки на губах и молчит. Столько негатива, аж дышать тяжело стало, а ведь ещё даже пяти минут не прошло с тех пор, как мы вошли в дом. Что дальше-то будет? Кровавая бойня?

– Вы все такие глупые, – насмешливо произнесла Ирина, расслабленно откинувшись на спинку стула. – Антонида была права, когда сказала, что обычные жизненные обстоятельства и простые человеческие чувства сами сделают большую часть работы. Что здесь у нас? Любовный треугольник, вынужденное предательство, сломанные судьбы, искалеченные души, ревность, недоверие, обиды, ложь… Вас даже направлять на этом пути не пришлось, вы сами к этому пришли.