Полковник протянул папку с делом Александру. Тот взял ее в руки, пролистал несколько страниц. Затем удивленно посмотрел на начальника.

– Не совсем понял, Анатолий Александрович. А мы-то тут причем? Это же уголовка.

– А ты забыл, кто этот человек? – с тем же удивлением спросил Апраксин.

– Да помню, конечно. Мы еще с ребятами удивлялись, почему по таким статьям так мало дали.

– Наверняка у него еще и нары у форточки были, – усмехнулся Анатолий Александрович. – Такие люди просто так на кичу не залетают.

– Это понятно, – согласился Фомин. – А нам-то он какого сдался?

– Поступило указание сверху взять объект в разработку, – сказал полковник. – Он же входил в ближайшее окружение Саныча, а нам этого субъекта спендикрючить очень даже надо. И еще один момент. Его чудесное освобождение раньше срока. Это не удо. Я звонил начальнику колонии, мы знакомы. Тот прозрачно намекнул, что это было указание из Москвы.

– Саныч, насколько нам известно, сейчас в Москве, – кивнул Александр.

– Нет, это не так, – отрицательно качнул головой Апраксин. – Он в области.

– Очень интересно. Агентура косякнула. – Фомин почесал щеку. – Но тут, как мне кажется, не срастется. Я не думаю, что, после всех событий, Орчибинов назад к Санычу пойдет. Тот же его на зону и определил.

– Не пойдет, – согласился полковник. – В деле есть протокол допроса, где Арчи дает показания по этому поводу. На этом и надо сыграть.

– Сомнительно как-то. По крайней мере если буром в лоб переть. Может быть пока ноги за ним пустить, а в квартире ушки повтыкать? – Фомин посмотрел на Апраксина.

Полковник призадумался. Не слишком ли много чести для такого персонажа? Обычный бригадир, пусть и считался правой рукой Хантомарова. Хотя, надо было знать прошлое этого человека. Арчи на многое способен. И, если он будет в чем-то уверен, то пойдет до конца. И сто процентов доведет дело до логического завершения. И велика вероятность того, что прольется немало крови. А еще Апраксин прекрасно знал, как и коллеги из Следственного комитета и прокуратуры, что Орчибинова слили только для того, чтобы не мешался Санычу. У них назревал конфликт, там был не только интерес в сфере влияния, сколько во взаимоотношениях. Нокс был совершенно ни при чем. И, если бы Хантомаров не избавился от Арчи в ближайшее время, мог произойти серьезный раскол. Как же удачно двоюродный братец подвернулся?!

– Если есть сотовый – номер пробивайте и слушайте, – сказал Апраксин. – Пока так. Все очень серьезно.

– Неужели Саныч кому-то наверху дорогу перешел? – с улыбкой высказался Фомин.

– Перешел не перешел, а у нас приказ. И его надо выполнять. – Полковник откинулся в кресле. – Нам главное, чтобы разборок не было. Ладно, иди работай.

Фомин кивнул, встал из-за стола и направился к двери.

– Кстати, Саш, – окликнул его Анатолий Александрович. – В выходные мать в гости зовет. Быть обязательно и непременно.

– Конечно будем, – Саша кивнул в ответ и вышел из кабинета.

Апраксин кивнул, встав из-за стола, снова подошел к окну. Взяв кружку остывшего чая, сделал аккуратный глоток и задумался.

Полковник тоже не особо понимал, для чего центровые перевалили на них это дело. Уголовка совершенно не подходит для службы безопасности. Хотя, когда три года назад арестовывали местного депутата и авторитетного бизнесмена Крутикова, при его задержании работали именно спецы из ФСБ. Но там были интересы в выводе активов за рубеж, продажа интеллектуальной собственности странам Евросоюза, черного леса и земли. Проще говоря, Крутиков полез на вотчину спецслужб. Арчи же прикрыли за вымогательство и мошенничество. Кем, в принципе, он и был. И его бригада. Это понятно, что такие граждане выполняли всю грязную работу за Хантомарова, тот был мозгом всей их организации, но к этому чиновничьему сынку было не прикопаться. С другой стороны, Апраксин, начав разрабатывать бригаду Саныча, мог как лишиться определенных дивидендов, так и приумножить их. Эта мысль согрела полковника намного сильнее, чем остывший чай. Он слега улыбнулся.