Подхожу, рассматривая. Ребёнок как ребёнок. Большие карие глаза, как у мамы. Симпатичный такой. В груди что—то зашевелилось. Видимо, сказывается отсутствие собственных детей и тикающие биологические часы. Так, что бы там ни было между нами, судя по всему Яне нужна помощь. Не просто же так она с ребёнком в гостинице. Судя по фамилии, замуж она вышла, как тогда мне и сказала, но несмотря на это мне становится её жаль. Да, она поступила со мной как законченная стерва. Только те осколки, что остались в груди, отказываются принимать это как аргумент. Я любит. Сильно. Так, как никого в жизни. Поэтому, наступив себе на гордость, спрашиваю:

— Ян, что у вас случилось? – не отрываю взгляда от ребёнка, — Может, нужна помощь?

— Соболев, ты издеваешься? – смотрит на меня, прищурившись, — Мне от тебя…

— Прекрати шипеть! – рявкаю, громче допустимого. Мелкий хлопает глазами и начинает реветь.

— Идиот! Напугал ребёнка! – рычит девушка, но не громко, и уже совсем в другом тоне обращается к сыну, — Матюша, успокойся. Всё хорошо. Дядя глупый. Не понимает, что ты не любишь криков, — успокаивает, покачивая.

Чёрт! Да у меня совсем нет опыта общения с детьми и я не могу за секунду сориентироваться.

— Извини, — цежу, сквозь зубы. Признаю, что не прав. Ребёнок не виноват в том, что его мать накосячила.

— Послушай, ты хозяин гостиницы. Это неожиданно, — начинает говорить, после того, как малой затихает, — Но за номер я заплатила и имею право находиться здесь. Если ты настолько против, распорядись, чтобы мне вернули деньги и мы найдём другую гостиницу, — смотрит прямо в глаза.

Вижу неприкрытую неприязнь на лице. А ведь когда—то на лице при виде меня появлялась улыбка. Всё же решение кинуть меня оказалось не таким уж и правильным? Хочется позлорадствовать, но судя по всему жизнь и так уже её наказала.

— Яна, — делаю глубокий вдох и беру себя в руки, — Я просто хочу помочь. Вам ведь это необходимо. Иначе….
— Нам твоя помощь не нужна, — не даёт закончить, — Будь так добр, либо покинуть мой номер, либо распорядись о расчёте, — упрямо стоит на своём. За кого она вообще меня принимает? Хочу возмутиться, но вовремя ловлю взгляд мальчика. Это нереально, но он как и мать, смотрит будто с укором.

— Не нужно никуда ехать. Тем более на ночь глядя. Я просто хотел помочь, — сухо бросаю, понимая, что мне здесь не рады. И какого чёрта меня в принципе понесло к ней в номер? Что я, бывших не видел?

— Обойдёмся!

Уф, я уже забыл, как с ней может быть трудно. Или вовсе не знал? Со мной Яна всегда была покладистая и ласковая.

— Ладно, я пожалуй…., — окончание фразы застревает в горле. Случайно обращаю внимание на запястье ребёнка. Рукав кофты чуть приподнялся и я вижу красное выпуклое пятно. Машинально касаюсь своего запястья.

— Что это? – указываю на руку. Яна хмурится. Не понимает, с чего такой интерес, но всё же отвечает.

— Гемангиома. Тебе какая разница?

Мозг начинает лихорадочно соображать. Нет! Этого не может быть! Это же просто совпадение! Или….

— Он мой? – вопрос вылетает сам собой.

В воздухе повисает тишина. Отмечаю, что Яна бледнеет. В груди сжимается пружина, которая готовится рвануть.

— Нет, конечно! – отрицает слишком поспешно, — С чего ты вообще взял? У меня муж есть!

Однако, мне не даёт покоя пятно на запястье. Да, возможно это совпадение, но я переношусь на много лет назад….

— Мамаша, вы что, вообще за ребёнком не следите? Вы в курсе, что такие вещи удаляются и в идеале в младенческом возрасте? – строго смотрит женщина. В силу возраста, мне сложно понять суть проблемы, но мне не нравится, как разговаривают с моей мамой.