им.

Схватка была хаотична. Демон не пытался нанести удар. Он тянулся ладонью к её коже. К тем участкам, что были открыты. Козодой уклонялась, то и дело нанося в ответ удары. Обычное оружие на демонов не действовало. Серебряные пули – лишь временная мера. Поэтому в битву она шла лишь с мешком монет из серебра. Не было рядом Ведьмы, что остановила бы её на подходе и заставила продумать план. Пришлось импровизировать.

Стоило демону остановить наступление, Козодой сделала свой ход. Десяток монет полетел в сторону безымянного. Сама же девушка подпрыгнула. Если бы демон жил на земле, то заметил бы, насколько плавно и высоко она совершила рывок. Явно нарушая законы физики. При этом монеты понеслись в сторону демона с неестественной скоростью. Так же Козодой была уверена, что их масса стала неестественно высока. «Мир есть баланс, забирая в одном, отдаю в другом» – принцип её сил.

– Это… всего лишь монеты… – ошарашенно демон ваялся на льду, вколоченный в него монетами.

Козодой приблизилась и рванула вверх, чтобы нанести последний удар. Но в момент, когда её кулак уже был занесён над лицом демона, она почувствовала касание к своей щеке.

Глаза в глаза. Лицом к лицу. Она была напряжена и едва испугана. Губы покрытые красной помадой едва распахнулись. Пот обратился в лёд. Блёкло-голубые волосы демона покрыты коркой из крови и льда, лицо белоснежное, с синими жилками, пульсирующими болезненно. Пустой взгляд ледяных глаз и живой и пылающий – желтых.Козодойрвался наружу. Ликовал от столь желанной достойной схватки.

Рука демона приятно остужала пылающие щёки. Длинные ногти впивались в кожу, смазывая косметику.

Они молчали минуту. В ожидании. Каждый своего.

– Ты не стала льдом, – голос демона дрогнул. – Почему? Я же… я же дефективный. Все обращаются в кристалл.

– Не могу, – Козодой обхватила руку демона своей. – Не могу умереть. Сам же сказал. Что я – Козодой.

Она сидела на нем. Монеты стали обычного веса. Скатились с тела демона, ударились о лед тихо. Метель утихла, солнце вышло из плена свинцовых туч. Козодой второй рукой провела по глазам демона, сгоняя ледяную пелену. «Я могу помочь… только демонам» – больно отозвалось в душе.

Безымянный смотрел на неё другими глазами. Она стали более человеческими. С тенью белёсых ресниц. Лишь отсутствие зрачка на прозрачной радужке говорило о его происхождении.

– Ты… Что ты сделала? – демон щурился с непривычки.

– Согрела.

– Ты оставишь меня живим?

– Если обещаешь, что нападать на людей не будешь.

– Хорошо. Скажи, Козодой, почему ты здесь?

– Глупо, но я хочу кой-кого защитить. И ещё, меня зовут Дарина.

– У тебя целых два имени… Завидую.

– Мидас… Теперь ты Ледяной Мидас.

– Мне нравится.

***

Выпихав мужчину на вечернюю прогулку, Дарина заперла дверь и упёрлась в неё лбом, болезненно жмуря глаза. В последнее время мигрени стали нестерпимы. Смыв макияж мылом и холодной водой она посмотрела в зеркало. Отражение пугало. Лопнувшие губы, глубокие тени под глазами, опухшие веки. Раньше она могла запереться на время в комнате и ждать, пока всё это дерьмо пройдёт. Теперь работа и Константин лишили этой возможности.

Шатаясь, она добрела до дивана и рухнула на него трупом. Она чуяла, как давит на неё само небо. Оно ненавидело её, пыталось выдавить из этого мира. Но, на зло этому грёбанному небу и солнцу у неё был «якорь». Те, ради кого она должна была быть здесь, на ком лежало её благословение. Или проклятие. Правда говорить правду было не так приятно.

Свинцовое тело вдавилось в матрас, крик заглушен подушкой. Тени сгущались. Как бы она не пыталась это отрицать, ей была необходима помощь. И, как не странно, она к ней спешила. Удача Дарину просто не могла покинуть. Это было изощрённым проклятием.