– Вот чёрт. И долго ты с ней? – с жадным любопытством спросил Дима.

– Нет, конечно, – небрежно отвернулся Антон, разглядывая зал.

– А что так? – снова спросил Дима.

– Надоела, – Антон чуть поморщился. – Хлопотно и неинтересно, надоело рисковать. Не люблю замужних. Со свободными птичками намного легче и проще, если с умом.

– Как это с умом? – снова спросил Дима.

– А вон Стас тебе расскажет, – засмеялся Антон. – Он уже барается с пацанкой из дневной школы, но жениться не собирается. Правильно?

– Отстань, – небрежно отмахнулся Стас.

– Пора бы поразмяться немного, девочки заждались, – меняя тему, проговорил Антон и направился к группе стоявших неподалеку девушек.

Когда они снова собрались вместе после танца, Янек, обращаясь к Антону, заметил:

– Эллка с тебя глаз не сводит.

– Да ну её, – небрежно отмахнулся Антон. – Мне хотелось, чтобы она втюрилась, а она упорная оказалась до чёртиков. Но всё равно, все они рано или поздно сдаются, даже самые упорные.

– И что теперь? – не унимался Янек.

– А ничего. Раб сделал своё дело, раб может умереть, – ответил Антон и улыбнулся. – Нравятся её формы? Хочешь попробовать? Уступаю её тебе.

– Ну да, – с сомнением протянул Янек. – Там сейчас никому ничего не светит, пока она за тобой сохнет.

– А ты попробуй, назло мне она может приголубить кого угодно. Эти кошки от злости могут такого натворить, что ахнешь.

Янек улыбнулся, щуря карие глаза, и спросил:

– А как она вообще?…

Уходя танцевать, Антон повернулся, и с небрежной лёгкостью бросил:

– Зверь! Просто сумасшедшая. Дерзай, малыш, у тебя всё получится.

Янек недоверчиво улыбнулся, глядя, как Антон пошёл приглашать «чёрную».

В зале звучал вальс, и кружились пары, когда они вошли и осмотрелись. Было тепло от плавной и волнующей музыки, от праздничного аромата женских духов, нарядных платьев и юбок, разлетавшихся от лёгкого кружения.

Сергей взял за руку Лизу, Илья пригласил Арину, а Олег удобно уселся на стул, всем своим видом показывая, что ему это нравится намного больше, чем танцы.

Лиза закружилась с Сергеем, легко следуя за его движениями, рассеянно слушая то, что он говорил.

– Лизочка, ты замечательно танцуешь.

– Спасибо, ты тоже.

– Это не комплимент, а правда.

– Я знаю.

– Откуда ты можешь знать?

– Мне легко танцевать с тобой, мы никогда не сбиваемся и не наступаем друг другу на ноги. Значит, мы с тобой хорошо танцуем.

– А я только хотел похвастать, что я столичный танцор.

– Не воображай, ничего в тебе особенного нет. И не хвастай своей столицей.

Сергей вздохнул и с сожалением проговорил:

– Ты одна не находишь во мне ничего особенного. Почему, а?

– Потому, что ничего в тебе такого нет.

– Неправда. Почему же другие женщины что-то находят?

– Спроси у них.

– А ты как думаешь? Меня интересует твоё мнение.

– Оно тебе не понравится.

– Знаю. Но всё равно скажи.

– Я тебе говорила и не раз. Но ты не помнишь и начинаешь всё сначала.

– Ты единственная, перед кем я пасую. И я тебе сейчас всё скажу. Я за тобой давно наблюдаю. И знаешь, почему я не женюсь?

– Знаю. Я за тобой тоже наблюдаю. Ты бабник.

– Ну как ты можешь? Ты же знаешь, что я не такой. И нет в этом моей вины. Ты можешь назвать хоть одну женщину, за которой бы я волочился? Кроме тебя, конечно.

– Надоело одно и то же слушать. Неинтересно.

Он улыбнулся, прошел с ней круг и спросил:

– А хочешь услышать что-то интересное?

– Говори.

– Так вот слушай: из ста особей женского пола, появляющихся на свет, только несколько, пожалуй, меньше десяти становятся женщинами. Все остальные – только разные варианты баб. Так вот ты – истинная женщина, поверь мне. Я их немало повидал, и кое-что в этом смыслю.