– Нет, это не в счёт, – говорил Володя-маленький и снова пытался пройти по узкой дощечке. – Сейчас я сосредоточусь, спокойно, ну что ты? Я же всё-таки лётчик, ты понял? Я запросто пройду тут, смотри, понял? – повторял он и всё-таки снова валился в парник, а все от души смеялись.

– Фу-ты, что за ерунда? Я же совсем не пьян, ты понял? – сам себе доказывал он, пока Виктор Иволгин, командир эскадрильи, не остановил его:

– Кончай, завтра пройдёшь. А то тебя придётся снять с полётов, понял?

– Понял. А ну-ка ты, командир, попробуй.

Виктор безукоризненно прошёлся по дощечке, и все одобрительно зашумели.

– Как это у тебя получилось? – удивился Володя-маленький.

– А надо было с детства тренироваться. Меня за эти подвиги не раз даже из школы исключали.

– Не раз? – удивилась Лиза.

– Да, милая учительница, представь себе, что не раз. Перед вами ужасный лоботряс. Когда меня последний раз исключили уже в восьмом классе, я залез на трубу школьной кочегарки.

– Боже мой! И что делали твои бедные учителя?

– Именно бедные. Все учителя и завуч с директором стояли внизу и просто умоляли меня слезть.

– И как же тебя сняли?

– Ещё чего – сняли! – возмутился Виктор. – Кто бы им это позволил? Сам слез. Но только после того, как директор при всех пообещал, что больше не будет исключать меня из школы.

– Да, тут выбора нет, – согласилась Лиза. – Как у вас в авиации: если неполадки в моторе, то спасают самолёт или человека?

– Человека, конечно. С земли приказ: катапультироваться, а ты всё тянешь, думаешь, вытяну, вот-вот заработает, не может быть…

– Ну и? – Лиза почти с ужасом смотрела на рассказчика, представляя, как на секунды идёт счёт человеческой жизни.

– И пока выравниваем, как видишь. Самолёта ведь тоже жаль. Дорогая всё-таки игрушка. Пока удаётся, значит, выравниваем. А кому не удалось…

– Ну, о чём ты завёл? Что ты пугаешь? – вмешался Юра Гусев. – Лиз, ты его не слушай. Это он себе цену набивает, хочет героем показаться. А вообще это плёвое дело – летать. Сидишь себе, дышишь в трубочку и смотришь на солнышко, а всё, что тебе надо делать в воздухе, решают за тебя умные люди на земле.

Ребята дружно засмеялись и, переглядываясь, поддержали:

– Точно. Именно так всё и происходит. Это он очень точно описал.

Они были замечательными, эти красивые и дружные мальчики с весёлыми, остроумными шутками и лёгким смехом, ежедневно рисковавшие жизнью.

Дорога от вечерней школы шла к автобусной остановке, куда они проводили Арину, потом через центр на их улицу, где рядом с гостиницей стоял дом, в котором они жили.

К их приезду в военгородке не оказалось свободной квартиры и им предложили пожить пока в городе на частной. Они сняли второй этаж нового и добротного коттеджа в центре, возле гостиницы – три солнечные и просторные комнаты с кухней, а после переезда к ним Валентины Адамовны, матери Ильи, решили вообще не переселяться в военгородок, а остаться жить здесь.

Утром Илья уезжал в часть, а Лиза с Валентиной Адамовной и Алёшенькой шли бродить по городу. Лизе очень нравилась её свекровь, спокойная и выдержанная женщина, чуть полноватая, но всё ещё красивая и статная, дочь чешки и поляка. Что-то в ней было горделиво-достойное и доброе одновременно. Они дружили как подруги и понимали друг друга так, что мама часто даже ревновала Лизу к свекрови.

Гуляя по зелёным и тихим улочкам, они изучали всё новые районы и восхищались всем, что видели. Домики были простые, но разные, и люди в них жили, наверное, по-разному. Где-то радовались счастливые и красивые влюблённые молодожёны, переживавшие лучшие дни своей жизни и молодости, о которых потом, через годы, будут вспоминать. Где-то тихо скучали стареющие и одинокие родители, чьи дети выросли и разлетелись по огромной стране. Где-то умелая и заботливая молодая женщина, привычно и ловко переделав всю работу по дому, приготовив вкусный обед и, развешав свежую стирку на верёвках во дворе, довольная, что со всем управилась и всё успела сделать, ждала возвращения мужа с работы, а детей из школы. Где-то подсматривала за ней её одинокая соседка, в глубине души несчастная и страдающая от ревности, зависти и тайной любви к её мужу. Сколько разных судеб, сколько переживаний и романов скрывалось за каждым из заборов и палисадников, в каждом доме и дворе! Сколько хранилось там неразгаданных душевных тайн, о которых никто и никогда не узнает!