Ну и как теперь ходить с этой дылдой между ног? Втянул резко носом воздух и поправил член рукой. Надо срочно решать что-то с преподшей. Бесит она его конкретно.

Из телефона в руке послышался голос Пашки. Он же номер набрал и забыл.

— Ты где? – рявкнул в трубку, спускаясь по ступеням на улицу.

Пашка сегодня опоздал, чего не случалось уже...  да вообще никогда не случалось. Друг приезжал всегда раньше, узнавал последние новости, а потом докладывал их Андрею, чтобы тот был в курсе жизни студентов и держал руку на пульсе. Дубнов – его правая рука. Ближе у Борзова, наверное, никого и не было, не считая сестры, но та в яблоке американском сидит, поэтому здесь у него только Пашка и есть.

— Только приехал, курю, — из трубки донесся немного замешкавшийся ответ.

— Паровоз, блин. Я спускаюсь, поговорить надо.

Мимо проносящийся первокурсник внезапно выскочил на лестничную площадку и толкнул Андрея в плечо так, что тот едва не выронил мобильный.

— Смотри куда прешь, — гаркнул Борзый.

— Извини, Андрей, я случайно, — перепугавшись не на шутку, невысокий пацан в недорогой джинсовой куртке и прилипшей крошкой хлеба к верхней губе расширенными глазами смотрел на Борзова, отступая к стене.

Сейчас Борзому не до мелких рыбешек, на кону есть дело поважнее, поэтому, просто чтобы припугнуть ушлепка и научить контролировать вестибулярный аппарат, Борзый резко дернулся вперед и занес кулак, делая вид, что собирается втащить пацану, но в миллиметре от его челюсти замер.

Забившись в углу и зажмурившись, дохляк ждал удара и, кажется, еще немного и обмочился бы, если бы Андрей угрожающе не прохрипел:

— Желтую карточку ты уже заработал, я тебя запомнил. Вторая ошибка, и можешь писать прощальное письмо маме с папой, усек?

Не веря в собственное счастье, перешуганные глаза распахнулись, а голова активно закивала, зажив отдельной жизнью от туловища.

— Пошел!

Парень сорвался с места и метнулся кабанчиком на второй этаж. Теперь будет знать, что рядом с Андреем надо ходить тише воды ниже травы, не привлекая к себе внимания. И другим передаст. Так Андрей и заработал себе репутацию. Лишний раз никто не посмеет рыпнуться в его сторону.

Пашку Андрей заметил сразу, как вышел из универа. И дело не в том, что на крыльце он был один, а то, что у Дубнова какого-то хрена правая рука была в гипсе.

— Это что за херня? – вместо приветствия Борзов кивнул на руку, как только подошел к нему, а Пашка смутился и глаза отвел в сторону.

Андрей прищурился, внимательно всматриваясь в лицо друга. На улице сентябрь месяц, в воздухе разит приближающимся дождем, а он авиаторы на нос нацепил.

— Да сломал в тренажерке, — пожав плечами, друг затянулся никотином и, опустив голову, выдохнул его вниз.

— Это каким образом?

— Штангу неправильно взял.

Андрей хмыкнул.

— Ты в тренажерку в час ночи ходил после гонок? Мог бы поправдоподобнее что-нибудь придумать. Упал, очнулся, гипс. – бровь парня издевательски поползла вверх. —  Очки сними, Дубнов!

Пашка занервничал и почесал кончик носа большим пальцем левой руки, в которой сигарета была.

Лучше бы дома остался на несколько дней. Знал же, что Андрей доебётся. Стащил очки и несмело посмотрел на Борзова.

— Ну нихуя себе, — от ярко синего кровоподтека под глазом у Андрея кулаки непроизвольно сжались.

— Кто? – процедил сквозь зубы, чувствуя, как волной в груди несется ярость.

Пашка был не из тех, кто первый полезет в драку. Вообще странно, что эти двое нашли общий язык. Андрей, как тот цунами, а Дубнов – его полная противоположность. Он мог усмирить десятибалльный ураган под названием «Борзый» и только ему одному всегда удавалось найти подход к «мажору», как Андрея называли за глаза, но никто не смел в лицо.