С. 77. Письмо. Про отпуск, про семью и про подсолнухи…

МАМЕ

Милая мамочка! Моя любимая девочка!

Я помню тебя ей. Я помню, как ты умела смеяться, беззаветно, во все зубы. Это у меня от тебя.

На фотографиях первого класса я улыбаюсь в «губы ниточкой», потому что молочные зубы выпали, и папа научил, чтобы было красиво. И как же мне всегда нравились фото двоюродной сестры, которая стояла рядом и улыбалась во весь свой беззубый рот. Это так красиво!

Мамочка, я помню тебя улыбающейся во весь рот. Ты моя красавица! Эти воспоминания одни из самых ярких. Ты всегда была красивой. И всегда была маленькой, но очень сильной девочкой.

Тебе всегда нужна была поддержка, но ты никогда не могла выразить словами свои чувства, попросить.

Не могла, потому что не умела, не научили.

Родителям некогда было любить, им огороды пахать нужно было, колхоз поднимать. Да и семеро детей растить. А что девочка, девочка не мальчик, выйдет замуж, уйдет из дома. Мальчик важнее, он работник, а девочка, ну и что, что больше трудится, все равно несерьезно все это. Так и росли сильные девочки, не умеющие проявлять эмоции, не знающие и не понимающие своих чувств и желаний.

А потом муж. Муж – главный, муж – лев. И была любовь. И девочка отдавалась. Без остатка.

Я помню это, мамочка!

Муж – он главный, он – умный, он – все знает и все может. Твоя задача – только любить его. А что делать девочке, когда плохо, когда хочется кричать. Нет – это уже не женщина, женщина должна быть мягкой кошечкой. Их, мужчин, так учили.

Сломанные ожидания, сломанные жизни.

Как только человек перестает улыбаться, он становится некрасивым, отталкивающим, он сам это замечает, чувствует и становится еще хуже.

Вот недавно попалось в Fb у одного психолога:

«Я такая хорошая и добрая, только никто этого не замечает, поэтому я ужасно злюсь и всех ненавижу, хоть бы они сдохли со своим невниманием, уроды!!» Смешно и грустно.

Появляется отчаяние, опускаются руки, но никто не поможет, потому что не чувствует, не знает, он видит непривлекательную картинку.

Мамочка, я хочу, чтобы ты улыбалась. Я не всегда могу почувствовать твою боль. Хочу принять ее на себя, разделить с тобой, освободить тебя от нее.

У меня не всегда получается, я уже иду твоей дорогой как истинная дочь. Повторяю твой путь. Я не такая успешная, как могла бы быть, я много отдаю, не всегда получая взамен, но я еще не разучилась улыбаться. И я хочу помочь тебе вспомнить, как это. Мне это нужно, чтобы не разучилась улыбаться. Я хочу помочь тебе и себе научиться не стесняться себя, осознать свои желания и нужды, ведь они далеко не всегда совпадают с тем, как видят тебя другие.

И кстати, видела эксперимент: художник рисовал портрет, не видя человека. Один портрет со слов друзей и близких, а второй – со слов самого человека. И знаешь что, ПЕРВЫЙ ПОРТРЕТ всегда оказывался красивее, а тех недостатков, которые приписывал сам себе, их не было.

Ты до сих пор оглядываешься на других, боишься, что тебя не поймут, осудят, даже про меня ты так думаешь. А времени бояться уже нет. Это твоя жизнь и, кстати, наша. А еще ты ждешь, когда кто-то тебя спасет. Но те, кому в детстве даже чуть-чуть не хватило ласки и безусловной любви, не очень-то умеют спасать. Даже себя. Но я учусь!

Я помню, как ты отчаянно хотела быть красивой. Все то поколение хотело. Ты и была, но не всегда осознавала это.

Я помню твои туфельки на шпильках с замочком. Это самые красивые туфли, которые я видела за всю жизнь. Я помню все твои босоножки, сапоги… Как жаль, что ничего не осталось. И они все были на каблуках. Я помню стук твоих каблучков, когда ты бежишь со мной в садик.