По-человечески.

Вот только людьми мы больше не были.

– То есть его убил очень сильный одаренный?

Я кивнула.

И тоже задумалась. И готова поклясться, что знаю, что за мысли бродили в бекшеевской голове. Сильный одаренный. Умелый убийца.

Или нет?

То есть Мишку он убил легко. Шею сломал, как куренку, а тут сноровка нужна. Что до остального, то… То? Инсценировка не удалась? А если бы не Бекшеева? Целительницы из золотой сотни… они встречаются куда реже старых ищеек. А Барский – он, конечно, с мертвяками дело имел, но…

Заметил бы?

Пятно это на шее? След от ножа?

Кровоизлияния?

Не факт… далеко не факт.

– Это не Медведь, – выдавила я то, что мучило. – Я знаю его кровь. И… никто из наших.

– Их кровь вы тоже знаете?

– Знаю. – Его переходы в обращении бесили несказанно. – Так уж получилось. И… нет, ее не изменить. У крови всегда особый запах.

И вкус.

Но про это мы промолчим. Чего человека пугать раньше времени.

– Ее всего капля? Меньше? Не уверен, что даже группу определить получится.

Не получится, это точно. Я ж иногда почитываю журналы, которые на участок приходят. Ну, те, которые вроде как нашу квалификацию должны бы поднимать.

– Акула, говорят, способна учуять каплю крови за сотню миль. Я, конечно, не акула, но… клянусь богами, что это не они.

– Что ж, – поверил ли мне Бекшеев, было не понятно, но он склонил голову набок и посмотрел задумчиво так, – тогда все становится еще более странным. Парень… который заработал три рубля.

– Здесь это довольно приличные деньги.

Проклятье, почему я оправдываюсь? Мишка вряд ли больше пятерки в руках держал, а уж чтобы в собственном распоряжении…

– Пускай. Но где-то он их взял. Где? И не связано ли это с его смертью.

Я подумала и покачала головой.

– Вряд ли. Его убили случайно.

– Сломав шею?

– Не в том смысле. – Я поняла, что меня раздражало во всем этом. – Смотрите… Тот, кто его убил, зачем-то выпил Мишкину кровь. Но кровь мертвеца – это… так себе. – Бекшеев слегка нахмурился. – Кровь одаренного несет силы. Ею можно восстановиться. Способ так себе, но там… там иногда приходилось.

– И вам?

О таком в отчетах не писали. Но да, и мне. И не только мне. О способе этом все знали, во всяком случае те, в ком капли дара имелись. Только вслух о подобных вещах не говорят.

Бекшеев разумно не стал ждать ответа. А я сделала вид, что не услышала вопроса.

– Но Мишка одаренным не был. И убили его не из-за крови точно. Скорее уж тот, кто убил, решил… не знаю, воспользоваться случаем? Сравнить? Или просто свихнулся? – Это же не редкость. Тут скорее нормальным остаться сложно. – В противном случае он бы сперва оглушил Мишку, потом выпил бы кровь, ну а дальше – все остальное.

– Пожалуй, – согласился Бекшеев.

– И таким образом, если бы Мишка влез не туда и от него решили бы избавиться… Тот, кто решил, он бы подготовился. Верно?

Бекшеев прикрыл глаза.

– Да, – прозвучало глухо.

– Тогда деньги – отдельно, а вот убийство – отдельно. Но кровь… на острове магов хватает. Сюда многие приехали. После войны. И… потом, совсем уж после.

Кивок.

И взмах рукой. Мне приказывают продолжать? Я готова.

– Но таких, чтобы и вправду сильные, тем более – женщины…

Сказала и поняла, что права. Женщины. Это кровь женщины.

Бекшеев открыл глаза и уставился на меня. Жуть какая. Интересно, матушку его звать пора или еще рано? Снова чернота. И глазные яблоки движутся вправо-влево. Очень быстро. Словно он читает невидимую книгу.

– Уровень?

– Второй. Может, и первый… или третий? Третий пограничный если. – Попыталась уловить нужное ощущение. – Третий пограничный и второй. Первый все же иначе звучит. По запаху. Более выраженный.