И «болею» я старой Москвой,
Вновь спеша в переулки с Арбата…
Пуанты
Музыка вечна!
Бис неземной красоте!
Браво талантам!
Жизнь скоротечна,
Но… Тридцать два фуэте
Снятся пуантам!
Складки на пачке —
Только что выпавший снег.
Светит Венера.
Больно? Не плачьте —
Спит ваш родной человек.
Завтра премьера…
Кораблик мечты
Под песню про кукол,
Макаром напетой,
Мирскую презрев суету,
В кораблике утлом
Из старой газеты
В ручей отпустил я Мечту…
Спешит от Арбата
Мой «Синий троллейбус»,
И жизнь продолжает полёт.
Под песни Булата
Живу и надеюсь,
Что где-то кораблик плывёт…
Я к Синей Горе,
До последнего края
Дошёл, выбиваясь из сил…
На смертном одре
Я шепну, умирая:
«Ребята! Он всё же доплыл!»…
Ностальгия
Греет руки холодные Август
Под уже не палящим Ярилом.
На душе и не грусть, и не радость —
Ностальгия, что мне подарил он.
По-над трактом, всё реже пылящим,
День висит не по-летнему серый.
Страждем мы, но никак не обрящем
То, что хочется пить полной мерой…
Третий год я вдали от России —
Стала Индия местом работы…
Так хочу я ногами босыми
По траве, по росе, вдоль болота!
Костерок от подмоченных спичек,
Белый дым над рекой с поплавками,
Ранним утром свистки электричек,
Что спешат от Москвы с грибниками,
Чёрный хлеб со смородиной чёрной
И селёдка из бочки мне снятся.
И от запаха клюквы ядрёной
Каждой ночью я стал просыпаться.
Поскорее бы вы пролетели,
Эти месяцы, дни и недели!
Лишь Февраль на Москву сквозь метели
Самолёт мой поднимет из Дели…
Здесь хорошо
Деревня тянет непонятной силой —
Уж, верно, так судьбой предрешено…
Мне здесь тепло. Над нею так красиво
По небу звёзд рассыпано пшено.
Здесь хорошо, и так душе уютно,
Здесь половицы скрип такой родной,
Нет суеты, звонков ежеминутных
И нет шипящих звуков за спиной.
Здесь лес меня заманит и обманет,
Что не грибник я зная наперёд.
А фляжка водки с яблоком в кармане
Пусть ждут, когда настанет их черёд.
И полон сил и впечатлений свежих,
Забыв про дней безликих череду,
Я шляпки разноцветных сыроежек
В корзинку, словно радугу кладу…
Деревенская дорога
Дорога ниткою льняною
Продета в осени ушко,
И впереди, и за спиною
Течёт тумана молоко.
Люблю печаль просторов русских —
Им нет начала, нет конца,
И писк пичуги трясогузки,
И дрожь тугую в бубенцах,
Телеги скрип и храп кобылы,
И васильковые поля,
Росу, что в августе остыла,
Нам зиму снежную суля,
Прохладу речки без названья,
Где спят под ивой караси
И дождь грибной мне в наказанье —
Ведь я грибов «не накосил»…
Мне б подышать ещё немного
Лесов пресветлою тоской,
Но деревенская дорога
Спешит на встречу с городской…
Здесь утро начинается стихами
Я отдаюсь деревне с потрохами.
Сюда, видать, сам Бог меня занёс…
Здесь утро начинается стихами
И музыкой, которая «до слёз»!
И молоком из трёхлитровой банки.
Обед – с краюхи хлеба и ухи,
А вечер – с рюмки водки после баньки,
Чтобы к утру опять испечь стихи.
Я хотел тебе подарить
Слова, как бусины, на строчки
Я нанижу за рядом ряд
И принесу тебе в кулёчке
Закат со стрёкотом цикад.
И журавлиный крик прощальный
В него я тоже положу,
Полночный блеск росы хрустальной,
Звезду, упавшую в межу,
Кленовый лист осенний яркий
И всё, не сказанное в срок…
Но тут рассыпались подарки —
Уж больно хлипким был кулёк…
Моё сердце тоскует
Ты придёшь посидеть к моим строчкам
прозрачным
Ввечеру, когда сумерки пахнут жасмином,
На скамеечку нашу над прудиком дачным,
Что под дымкою дремлет в закате
карминном…
Только это – мечты, это вряд ли возможно.
Моё сердце тоскует, пронзительно ноя,
И душа так встревожено и безнадёжно
Кобылицей стреноженной рвётся в ночное…
Душа, что больше не горит…
Меня ударило так больно
Твоё пронзительное «нет!».
Я ощутил себя невольно
Пустою пачкой сигарет…