– Девушка, – заговорил Николай, обращаясь к красотке и прячась за печку, – не пугайтесь, я не разбойник, я обыкновенный человек, которого ограбили и раздели догола. Я не хотел вас напугать, я сам – пострадавший и мне просто нужна помощь.

– Эхва! – Вишь, как меня напугал, леший! – стала возмущаться красотка, – я прям трясусь до смерти, испужалася вся! Эва! Ограбили его! Не я грабила, чё сюда-то пришёл?

– Помощь мне нужна, а ты вопросы задаёшь, девица красная.

– Ох! А коли муж сейчас явится, что я ему скажу, боярин?

– Какой я тебе боярин? Скорее, я сейчас смерд несчастный.

– Уходи, уходи скорей! Ненароком муж меня может в изменщицы записать, в несоблюдихи. Ты здесь голым выставляешься, что я мужу-то скажу? Да он меня и слушать не будет – запряжёт в телегу, да плетью побьёт до смерти.

– Ладно, понял я тебя, твои страхи мне понятны, но всё же, может быть, порты какие-нибудь мужнины дашь, стыдно ведь мне голым то ходить.

– Боюсь, боюсь я! Ужо муж мой…

– Хватит мне твердить про своего мужа, я его не знаю, а он у меня уже в зубах навяз.

Неизвестно, долго ли продолжался бы их диалог, но только внезапно дверь распахнулась, и в помещение ввалился огромный бородатый мужик. Услышав мужской голос, мужик заглянул за печку, и увидел там голого незнакомца. Правда, незнакомец был не совсем голый – его ноги украшали резиновые сапоги. Бородач сначала оторопел от такого сюрприза, а затем взревел медведем:

– Ужо! Ужо! Ужо я тебя калечить буду. С бабой потом разберусь, а тебе ужо бояться надо – убью, чёртово вымя!

С этими словами мужик бросился на Николая. Ревнивый муж, видимо, обладал огромной силой, но сам он был всё-таки тяжёл и довольно неповоротлив. Николай ловко увернулся от его наскока и бросился вон из избы, мужик – за ним. Мужик, по всей видимости, осознавал свою неуклюжесть, поэтому, компенсируя этот недостаток, прихватил с собой кочергу в помощь. Беглец и преследователь выбежали во двор. Николай, конечно, мог бы убежать от тучного хозяина избы, но до его сознания вдруг дошло, что бежать-то некуда. Впрочем, если бы и было куда бежать, Николай представить себя бегущим на людях по деревне в голом виде, никак не мог. Выход был один: договариваться. Как это сделать, Николай не представлял, потому что осознавал, что мужик явно к этому не стремится. Решение пришло само собой: Николай вдруг резко остановился, неожиданно повернулся лицом к мужику и, применив борцовский приём, свалил его на землю, выбив из могучей руки кочергу. Затем Николай применил удушающий захват и зашептал мужику в ухо:

– Пойми, твоя жена не изменщица. Это меня, меня ограбили, раздели догола, и я вынужден был к кому-нибудь зайти, чтобы попросить помощи. Твою избу я выбрал как первую, попавшуюся у меня на пути, да к тому же в твоём дворе не было собаки, вот и всё. Ты понял меня или нет?

Мужик, задыхаясь, закивал, давая понять, что понял. Николай освободил его от захвата, и мужик, поднявшись, подошёл к порогу своей избы и, кряхтя и поглаживая шею, сел на него.

– Не верю я тебе, – забасил побеждённый ревнивец, – не верю и всё тут.

– Ну почему же не веришь? – спросил Николай.

– Ты вон как со мной справился! Ловко заломал меня! А я ведь могу подковы гнуть запросто. Вот и скажи мне, кто мог тебя в нашей деревне ограбить? Отвечаю: никто бы с тобой не справился.

– Так, может, они гуртом на меня напали, ты этого не допускаешь?

– Нет, боярин, не верю я тебе, не верю. Аже бы на тебя напали гуртом, на тебе следы побоев были бы, а ведь их у тебя нет.

– Во-первых, я не боярин, а во-вторых, умён ты, мужик! Только, кто бы я ни был, знай, жена твоя не при чём. Не изменщица она, это точно. Не могу я тебе всего объяснить, да и не поймёшь ты моего объяснения.