И все же «человек Икс», скорее всего, существовал. Это было самым простым объяснением связи между таксистом Ширяевым и засекреченным полковником. Потому что о прямом контакте Бражникова с бомбилой вряд ли имело смысл думать. Это возможно, но вероятность такого положения дел в разы меньше, чем вероятность контакта с кем-то из своих. Другое дело, что «своих» у Бражникова, в общем-то, не было. Жена только. На нее есть досье. Неужели она? В принципе, вариант возможный. Его надо продумать и проработать, хотя он и мог вести в никуда.

Куда интереснее было другое предположение. Что, если Бражников все же сливал информацию об «Американке»? Почему нет? Доступ к информации у него абсолютный. Контроль за ним не такой уж высокий. Наружку сняли ввиду благонадежности. Он, как автор идеи, наверняка мог внятно изложить ее на листе бумаги. Или на ста листах, но это не имеет большого значения. А что дальше? Мог он тайно выйти на контакт с ЦРУ? Очень сомнительно. Контроль за ним, может, и не очень, но не настолько. Нет, сам он выйти на контакт с американцами не мог. И снова всплывает гипотетический «человек Икс». Скорее всего, он из близкого окружения Бражникова. Если бы полковник контактировал с кем-то подозрительным или малознакомым, это бы стало известно. Нет, «человек Икс», скорее всего, давний знакомый, вхожий в квартиру Бражникова.

Ковалев понял, что мелькнувшая мысль, показавшаяся в первый момент ничем не подтвержденной гипотезой, ложится во вполне вменяемую, с его точки зрения, логику.

Как могли развиваться события? Некий «человек Икс» оказывается у Бражникова в гостях, не вызывая при этом никаких подозрений. Полковник дает ему задание выйти на связь либо с людьми из посольства, либо напрямую с ЦРУ. Тот выполняет задание, снова оказывается в квартире Бражникова на Миклухо-Маклая, где тот передает ему материалы по методологии расчетов «Американки».

– Скорее всего, «человека Икс» заразили в посольстве или при контакте с агентом ЦРУ, – задумчиво произнес Ковалев.

Цель такого шага вполне понятна. Американцы заражают легочной формой чумы «человека Икс» с пониманием, что тот войдет в контакт с Бражниковым, чтобы забрать у него документы или носитель. Посредник забирает документы, заражает полковника, и, по сути, концы в воду. Бражников, скорее всего, умирает, посредник тоже, заодно заразив огромное число москвичей. В результате непосредственные свидетели устранены, а ФСБ, МВД и МЧС занято не поисками документов, а устранением угрозы массовой эпидемии. Изящно, сказать нечего… Продуманно, эффективно, вполне по силам американским шпионам-диверсантам.

Версия получилась настолько стройной, что Ковалев тут же принял ее за рабочую. Оставался вопрос, как из этой нелицеприятной ситуации выжать максимум пользы для себя лично? С одной стороны, можно немедленно поднять тревогу по управлению ФСБ. Сослаться на госпожу Евдокимову, мол, информация о форме А20.2 поступила от нее, а дальше, мол, Ковалев, благодаря уму и прозорливости, сложил концы с концами. Но что это даст? Славу? Медальку какую-нибудь. В лучшем случае. А в худшем – это даст лишь признание профессионально выполненного долга.

– Долга, мать его! – вслух выругался Ковалев.

Когда он находился наедине с собой, то не утруждал себя сдерживанием эмоций. А эмоций по поводу выполненного долга в нем накипело уже достаточно. Большую часть карьеры он изо всех сил старался быть безупречным офицером и относился к службе именно как к долгу перед Родиной. Но в девяностые многое изменилось. До Ковалева начало доходить, что его просто имеют как хотят. Там, наверху, без зазрения совести проворачивают дела, завладевают заводами, газетами, пароходами, оставляя верным служакам Отчизны только дешевые побрякушки и строчки благодарности в засекреченных приказах. И тогда, пятнадцать лет назад, Ковалев впервые решил перейти черту.