– Так и нож в тебя сам войдет.

– Не надо!

– Как это не надо? Мы с Косым одну зону топтали, – соврал Дорофей. – Он привет тебе передавал… Тебе брюхо вспороть или глотку перерезать?

– Брюхо, – засмеялся Боров. – Там у него щебень. В «КамАЗ» загрузим и продадим.

– Может, он лучше сам продаст, – вслух подумал Дорофей. – Он знает, куда толкнуть. Просто с нами потом поделится, и не вопрос.

– Поделюсь, поделюсь! – закивал Гаркуша.

– Поделишься, – кивнул Дорофей. – Мы же с ментами делимся, и ты с нами поделишься.

Дорофей снова соврал. Не делился он с ментами. Но ведь собирался. Шляхов им уже отстегнул, Махонин еще пока дозревает, не сегодня-завтра с него капнет, чтобы Дорофей не сжег его цветочную оранжерею. Тетю Тоню в оборот с ее магазином взяли, козырек над крыльцом у нее сожгли. Если она к ментам побежит, то и весь магазин сгорит. Кажется, до нее уже начинает доходить. И Гаркуша должен понять, что лучше откупиться, чем в своих кишках потом барахтаться.

– Ну хорошо, – кивнул мужик.

– Учти, у нас в ментовке свой человек, – зашипел ему в лицо Дорофей. – Ты еще заяву не напишешь, а мы уже узнаем про твой стук-стук. И пристукнем, на! Понял!

– Да понял! – Гаркуша затравленно глянул на него.

– Ну, тогда живи… До первого косяка…

– Если что, я тебе, падла, башку снесу! – Боров угрожающе передернул затвор своего обреза.

– Да понял я, понял!

На Гаркушу жалко было смотреть. Но жалеть его Дорофей не собирался. У него большие планы на будущее, и его ничем уже не остановишь.

Комбинат химических удобрений – структура серьезная, и стоят за ней солидные люди. Потому на встречу с директором комбината Захар приехал лично сам.

Он был здесь зимой, тогда комбинатом руководил один человек, сейчас другой, но ему все равно, с кем договариваться.

– Я знаю, как это бывает… – усмехнулся средних лет мужчина в безупречном костюме.

Густые широкие брови, крупные глазницы, а нос тонкий, как будто хрящ моль обглодала.

– Сначала на пятьдесят процентов поднимут, потом снова на пятьдесят…

– Игнат Ильич, я предложил поднять плату сразу на двести процентов, – качнул головой Захар.

На нем тоже дорогой костюм и туфли из крокодиловой кожи. Это зимой он был одет кое-как. И с комбината в город возвращался на убитой «восьмерке». А по пути нарвался на знакомую проститутку, а вместе с ней на дезинформацию. Авторитетный Джин пытался стравить его с Жанной, с дочерью самого Ставра. Чуть погодя прилетела одна пуля, сразу вслед за ней другая. И такая тогда каша заварилась… Если бы Кадомцев знал, в каких переплетах ему пришлось побывать, он бы сейчас не корчил из себя крутого.

– Значит, ты играешь по-крупному… – натянуто улыбнулся Кадомцев. – И ставки будешь поднимать по-крупному. Одну ставку за другой.

– Мы берем фиксированную плату, а не процент от прибыли. Поэтому ставка будет подниматься, но в пределах инфляции.

– Ну, ты можешь говорить что угодно…

– Игнат Ильич, если вы заметили, я обращаюсь к вам на «вы».

– А разве возраст не имеет значения? Мне сорок семь, а вам?..

– Двадцать шесть. И вы должны это знать.

– Должен.

– Кто не владеет информацией, тот не владеет ситуацией. А если ты не владеешь врагом, враг овладеет тобой. Все просто. И страшно.

– Это угроза? – не зло и без вызова спросил Кадомцев.

– Я не бандит, чтобы пугать и запугивать, – спокойно сказал Захар. – Напротив, моя задача – обеспечивать вам безопасность.

– И не важно, хочу я этого или не хочу?

– Вам не нужна охрана?

– Руководство компании приняло решение вернуться к прежней, автономной системе охраны.

– С этого бы и начинали, – с каменным лицом сказал Захар.