С Шуликом побратались все. И только Дорофей не спешил подходить к нему. Не нравился ему Шулик. И немытый Боров не произвел на него впечатления.

– Братуха! – Шулик сам подошел к нему, одну руку протянул для пожатия, другую отвел в сторону для того, чтобы обнять Дорофея.

Но нарвался на кулак. Дорофей со всей силы рубанул его в челюсть, и Шулик рухнул как подкошенный.

– Ты почему вчера нажрался? – Он спрашивал у Шулика, а смотрел на Борова, который вчера также надрался до свинячьего визга.

– А что, нельзя? – поднимаясь, буркнул Шулик.

– А что, можно?! – взвыл Дорофей. – Я же ясно сказал: нельзя! Чем ты слушал? Этим?

Он ударил Шулика кулаком в ухо – с размаха, плашмя. А когда он упал, дал пендаля.

– Или этим?

– Ну, не буду больше! – простонал Шулик.

– А ты будешь? – Дорофей резко надвинулся на Борова.

– Да нет, – опасливо покосился тот.

– А ты?

– Нет! – Частик пугливо отпрыгнул от Дорофея.

На очереди был Гашиш, но Дорофей увидел ментов, которые вышли полюбоваться зрелищем. И свернул свою лавочку.

Уходил он гордо расправив плечи и ноги откидывал важно – от колена. Менты должны были сейчас принять меры и задержать его как минимум за хулиганство. Но не решились они на это. Испугались. А если боятся, значит, уважают.

Деньги шли на Москву обычной дорогой – до аэропорта на машине, дальше самолетом. В то же примерно время, той же дорогой, но в обратном направлении на комбинат ехал отец. Такое вот условие задачи. И вопрос: если отец добрался до места нормально, то какая сука ограбила курьеров и увела деньги?..

– Сначала путепровод, затем Савелий с людьми, теперь вот четыреста пятнадцать тысяч… – Кадомцев говорил, а сам смотрел в окно, как будто видел где-то вдалеке место, где можно было найти работу после увольнения.

Но в той же стороне находится и город, в котором жил и орудовал Захар Байкалов.

– Нам выставили счет, приговорили к выплате, теперь вот высылают исполнительные листы. – Кадомцев набрался смелости и посмотрел отцу в глаза.

– Байкалов? – спокойно спросил отец. И щелкнул пальцами по столу, как будто сбивал неосторожно заползшего туда жучка-вредителя.

Он такой же рослый, как и Олег, но более объемный – из-за лишнего веса. Но живот пока не выпирает и второй подбородок еще только намечается.

– Больше некому, – пожал плечами Кадомцев.

– А Дорофеев? – Отец как-то странно посмотрел на сына.

– Ну, Савелий ездил разбираться с ним, – кивнул Олег.

– Из-за кого?

– Да это не важно…

– Эта «неважна» уже с твоей мамой познакомилась.

– Что?! – встрепенулся Олег.

– Предупредить приехала. Сказала, что с Дорофеевым шутки плохи. Но если она выйдет замуж за нашего сына… – Отец нарочно затянул паузу.

– Люба?

– А есть еще кто-то?

– Ну-у, как бы тебе сказать…

– Есть?.. Из-за нее тоже могут быть проблемы?

– Может, уже начались.

– Не понял.

– Не телефонный разговор, – выразительно глянув на Кадомцева, сказал Олег.

– Игнат Ильич.

Кадомцев понятливо кивнул, но на Олега глянул с чувством обиды. Но нюни он распускать не стал – степенно поднялся, с чувством собственного достоинства вышел из кабинета.

– Выкладывай.

– Ну, она просила не говорить…

– Кто она?

– Что такое «Алтанай-Банк», ты знаешь.

– Это очень опасные люди.

– Ее зовут Жанна, она дочь самого опасного человека. Дочь Ставра… Ну, тогда я не знал, кто она такая. И она не знала… Я молодой, она молодая, ну, проскочила искра…

– Зажглось?

– Да. Только она погаснуть не захотела. Я ей сделал ручкой, а она обиделась… Она там в банке на первых ролях, а у них там глаз на наш комбинат… В общем, Жанна обиделась. И теперь может мстить.

– Как?

– Если бы мы обратились в «Алтанай-Банк», то с нашими деньгами бы ничего не случилось.